Защитник, которому было очень дорого то подобие душевного покоя, которое наконец пришло к Аэнису, наблюдал по Связи за его тренировками. Чуть печально - понимая, что покой этот и отдых не продлятся долго, что его беспредельно любимый капитан снова скоро будет рисковать собой, снова искать... Слишком хорошо живой корабль знал характер Аэниса.
Но знал тоже - что полу-Вознесенный полюбил Верель-Прайм.
Недаром Аэнис тратил так много времени и сил на слияние толланцев с живой природой Вереля-Прайм - без ущерба для всех. Без насилия над волей, просто медленно и проникновенно показывал преимущества такого слияния. И люди, измученные сверх меры - слушали его и воспринимали той сущностью, которая называется подсознанием.

Защитник видел и ощущал, как сближается с самой сущностью этого мира Аэнис. Вот в эти минуты он не просто безмерно любил своего симбионта и преклонялся перед ним - сознание живого корабля, с его феноменальным быстродействием пугливо отступало перед таким многообразием. Он понимал, что скорей всего, сошел бы с ума - и мог только смотреть, уходя неглубоко - на то, что делал верелианин. Защитник не мог сопровождать Аэниса долго в таких коннектах - но ему хотелось что-то сделать, и живой корабль уже разрабатывал некую мысль. Она была реальной - но он пока не высказывал ее капитану.

Проводив Варлока, Защитник осторожно рискнул передать это. Реакция Аэниса была для него довольно неожиданной - своим бесстрастием\принятием, совершенно спокойным, и чем-то вроде: "Пусть летит, желаю ему удачи!".
Защитник не сдержался: " Но ведь ты..." - и в ту же секунду "прикусил язык".

Аэнис рассмеялся легко, и, намеренно не пользуясь псионикой, сбил броском палки с дерева сочный плод.
- " А что - я? Ты не бойся, я же давно здоров. Я знаю, что новый Адам несет совершенно иные вероятности. Но это не его вина".
- " Он помешал тогда... Смотрел равнодушно..." - Защитник задохнулся от возмущения, и снова - чуть ли не проклял себя.
- "Прекрати", - Аэнис, удобно устроившись на траве, вонзил зубы в сочную оранжево-золотистую, с красными прожилками мякоть - и расхохотался, когда сок брызнул ему на рубашку. Ткань обладала водо-грязеотталкивающими свойствами. - " Не воспринимай меня таким хрупким, не надо. Адам такой, каким его сделали. Он вроде тебя, понимаешь? Только его создатель и хозяин оставил ему куда меньше свободы воли,  чем я тебе. Собственно, вообще вряд ли можно говорить о свободе. Мне его жаль, понимаешь? Если ты попросишь о чем-то, я выполню твою просьбу - или отклоню ее без негативных переживаний. Адам этого сделать не может. Так что как раз ты... Подумай над этим. Мне кажется, ты поймешь."
- " Ты сейчас не смотришь по вероятностям".
- " Да, не смотрю".
- " Тогда откуда ты знаешь, что я пойму?"
- "Потому что я знаю тебя, как и ты - меня".
- " А если я не захочу понять, как свободный?..." - с неким оттенком - еще не шутки, но готовой ею стать. Но Аэнис ответил серьезно.
- " Если ты не захочешь понять - жаль. И я скажу\дам понять тебе это. Даже вероятно, мы будем спорить, как спорили не раз и не два. Знаю, я мог бы тебе приказать понять. И ты это знаешь. Но еще ты знаешь, что я никогда этого не сделаю. Мне не нужен раб, мне нужен преданный друг. Самый преданный".
Защитник окутался перламутрово-золотистой рябью - сложными переливами смущения и удовольствия.
- " Ты сказал, хозяин, что выполнишь мою просьбу?".
- " Да, конечно. А чего ты хотел?"
- " Ты можешь заставить меня сообщить, но не делаешь этого."
- " Конечно", - Аэнис даже удивился - к чему лишний  раз повторять непреложное.
- " Тогда дай мне еще подумать. Я не все рассчитал\усовершенствовал так, как хотелось бы. Хотя ты явно сказал бы, что хватит".
Внизу на тропическом острове Аэнис расхохотался так, что с дерева спланировал темно-рыжий грызун - посмотреть. Верелианин протянул ему на ладони остатки плода, но тот только обиженно фыркнул.
- " Хорошо. Знаю я твои сюрпризы!"

Прошла еще пара дней - долгих местных дней. Проснувшись до рассвета, Аэнис всмотрелся в переливающуюся ночь. Светила только одна луна, над горами всходил тоненький серпик. 
- " Мне надо навестить тех... Помнишь наш разговор?.."
- "Да, конечно!" - но Защитник не мог скрыть тревоги. Невольной и необоснованной - но он не был идеальным существом. И сейчас его неприязнь к Варлоку, которого он считал виноватым в преждевременном конце этих каникул, стала еще сильнее.
- "Я же вернусь, и ты это прекрасно знаешь".  - Аэнис подключил симбионта к своему вероятностному вИдению. Тот немного успокоился.
- " Только прошу тебя, умоляю...." - Звездолет в самом деле умолял, передавая образ эгиды. - "Конечно, этого мало, но все-таки..."
- "Все будет в порядке. Я же уже согласился", - Аэнис чуть усмехнулся, да и Защитник вспомнил, как он убеждал капитана эту самую броню надеть. Но сумел убедить.
- "Прошу тебя, передай ее..." - Аэнис решал только несколько секунд. - " Семнадцатому".
- " Семнадцатому???\Мне???" - отозвались оба его симбионта. Не сдержал удивления особенно меньший.
- "Да. "
- " Но капитан... Я подвел тебя тогда..." - мысли смялись в нехорошем смущении.
- " Не подвел. Я похож на идиота? Если бы ты подвел меня, я не доверился бы тебе сейчас" - Аэнис открыл до конца своим мысли, и понемногу ( секунды через три) смущение зонда отступило. Совместная миссия вернет ему самого себя.

Вверху на орбите Защитник телекинезом передал Эгиду Семнадцатому, и тот через мгновение завис над головой Аэниса.
Тот, войдя внутрь, только попросил чуть укоротить отросшие за время скитаний волосы.

Броня облегла его тело, изменив ощущения. Конечно, Аэнис уже мерил ее - но все равно, каждый раз резкая перемена поражала, приходилось привыкать заново. Смягчилась, ослабела всегдашняя острота тактильного восприятия, новое чувство отрешенности, отдаления от мира. Ничего не нарушало удобства, стального цвета ( для человеческих глаз)  костюм был безупречно удобен.  Плотная гибкая оболочка - так она воспринималась - стала его второй кожей. Как будто это было чужое тело, в которое он возвращался призраком.
А в последнее время он совсем отвык от закрытости - его защищала сама планета, живой мир Верель-Прайм, которому он, как и толланцам и Защитнику - подробно объяснил, зачем летит. И что тоже будет скучать. Очень сильно.

Семнадцатый был готов - только если готов сам Аэнис.
- " Я в тебе не сомневаюсь, и ты это знаешь. Вперед."
Работа скачкового двигателя не сопровождалась ни вспышкой, ни чем-то иным. Просто резко сместилось пространство, и сорока метровый серебристый кристалл исчез.

------->>>> Орбита Меркурия.