---->>> Эльтанин, альтернативная реальность.
Зонд материализовался на орбите необитаемой планеты, рельеф которой напоминал множество уложенных зубьями вверх расчесок. Скалы торчали, словно зубы дракона.
Восьмой не стал сейчас включать щиты ИП, снизился, замер на некоторое время, чтобы просканировать планету. Замер и капитан - Аэнис всматривался в вероятности, потом дал сигнал. Будущее не светило никакими неприятными сюрпризами - и если объективно, обещало быть на редкость унылым. И скучным.  Зонд снизился, скользил над острыми скалами, выбирая место посадки. На ночной стороне местность вполне подходила - довольно просторное плоскогорье, с одной стороны заваленное весьма питательными камнями.
Зонд совершил посадку. Аэнис с облегчением первым отключил нуль-поле, его примеру последовали остальные.
Иззубренные скалы, холод, способный за несколько минут убить незащищенного человека, непригодная для дыхания атмосфера... Из серии - впечатлительным просьба не смотреть. Но после Второго Порога команде было уже наплевать, даже чувствительному Арвелю. Аэниса же за последние месяцы помотало по еще более неприветливым местам - здесь, по крайней мере, было мирно и тихо.
Восьмой прекратил временно синтез брони для Ааза. Создав два генератора силовых полей, каждый способный проработать месяц непрерывно, он переключился на создание генераторав квантового синтеза. А пока что пассажиры, одетые кто в "Тень", кто в эгиду, все-таки пока не покидали корабля, отдыхая после всех перипетий. Арвель почти инстинктивно  продолжил стабилизировать еще не оправившегося Аэниса. Гоан вышел осмотреться, его охраняли два андроида.
Один немедленно перелетел к видневшейся невдалеке пещере, чтобы начать размножение, уловив через анализатор мысль капитана. Второй пробовал, насколько большое пространство может закрыть своими силовыми щитами без опасности для себя и защищаемого объекта.

- Наш мир - суровая штука, Элли. В нем нет места идеалистам вроде тебя.
- Правда? А я считала, что мы сами его содаем.
"Контакт." Р. Земекиса и К. Сагана.

Едва наладили то, что при развитом воображении с немалой долей извращенности можно было назвать лагерем или базой, как неугомонный капитан настоял на неибзежном - исследовании истории команды. То, что от него старался скрыть Восьмой - а именно цену, которой они сюда прорвались, сперва - жертва малыша-зонда, потом - атака по приказу Малока.
Восьмой не мог что-то скрыть от Аэниса, и с неохотой, предчувствуя дальнейшее, открыл свою память.
Сказать, что капитан прифигел - значит, ничего не сказать.
Сперва, на фоне сильнейшего шока - недоверие, вернее, невозможность поверить. Аэнис еще и еще раз запросил информацию, просмотрел ее - в памяти зонда оставались мельчайшие детали, но вот восприятие полу-Вознесенного пошатнулось от ужаса.
Симбионт потянулся заботой-утешением - его ранило куда сильнее, но Аэнис решительно отстранил. Вопрос, прямой и жгучий, от которого не скрыться - пригвоздил негуманоида к месту.
В ответ посыпались торопливые, на предельной скорости восприятия, задыхающиеся образы.
Пакетная передача данных, на такой осязаемо-твердой плотности, что Орис едва не потянулась за нуль-полем, хотя и Аэнис, и Восьмой берегли ее. Но она не представляла себе такого оглушительного и ослепительного потока, хотя до нее доносились только отдельные брызги.
Необходимость-срочность-вина-боль-готовность-миссия.
Орис даже не представляла, что увидит Аэниса таким - верелианин стоял, опираясь о камень, с искаженным лицом и потерявшими цвет глазами, вокруг него словно танцевали молнии.
- Твоя миссия  - спасти жизнь. Ты для этого родился, с этим сюда прилетел.
- И я спас... Сделал все, что мог.
Больше надежды, чем попытка оправдаться. Полу-Вознесенный не мог скрывать боль. И это жгло его симбионта сильнее собственной вины - вернее, он видел ту вину вторичной.
Смерть-боль-потеря-тяжкая вина-запятнанность. 
И отчаяние. Много отчаяния.
Вокруг них бушевал настоящий шторм Силы.
Аэнис то ли забыл, то ли перестал от шока держать псионические барьеры, и до псиоников из команды, а секунду спустя - до Джанны и Гоана данными из анализатора донеслись образы-чувства, прежде всего - потери, громадная усталость, и одиночество того, кто терял самых близких с безжалостной медлительностью пытки. Немного - но и того, что на долю секунды выплеснулось, срезонировав - хватило...
- Аэнис, не надо!!!  - ментальный крик на пределе сил, срывающийся вибрациями страдания за другого, вины от непоправимости. -  Ты здесь ни при чем, тебя не было - почти не было, я только чувствовал, я тебя не знал, что мне за дело до этих безумцев-маньяков...
- Они хотели жить. Не были ни в чем виноваты. Я не стою такого количества жертв, пойми.
- Никогда я этого не пойму!
Отчаяние в ответ. Тяжелое непоправимое отчаяние того, кто смертельно устал душой.
- Если нужно, я принял это решение, сам, без тебя - ты меня можешь наказать, или убить, если нужно, если тебе будет легче от этого...
- Глупый.  - очень устало. Аэнис физический тяжело опустился на камни. - Что мне твоя смерть - она ничего не изменит к лучшему, только цепь зла и потерь продлится дальше, как и раньше - твоими стараниями. Ну что твоя смерть может поправить теперь?
- А твоя? Тебя тогда не было, это все я один.
- Почему ты не убил Ааза? - неожиданно, бередя раскрывшуюся рану.
Симбионт распахнул всю свою память, выкристаллизовывая причины.
- Ты не мог, потому что тот, мой двойник, спас его такой ценой. Потому что это было его решение - за счет своей жизни разорвать порочный круг. - с горечью.
Из самых глубин разума, даже больше -  души.
  - Да.
- У тебя было решение того, кого ты знал. И кого принял как капитана. Как есть сейчас мое.
- Оно запредельно-ужасно-непредставимо-невозможно.
- И все-таки это мое решение. - жестко, через боль.
- Что же мне делать, капитан? - мольба, безумная надежда.
- Жить.   
- Я вынесу вину перед ними - но не перед тобой. - Образ-отчаяние.- - Это в моей природе, иначе нельзя. Ты был - был другой, была твоя боль, на краю судорожно билась твоя жизнь.
- А он прав! - внезапно жестко вмешалась Джанна вслух.
Аэнис от неожиданности не сдержался, треснула верхушка скалы.
- После того, что мы все пережили, какой нам смысл заботиться о каких-то совершенно посторонних существах в параллельной реальности? - Гоан, похоже, не чувствовал никакой вины. - Что нам за дело до них?
- А что за дело до меня - такого же существа из параллельной реальности? - Аэнис сорвался на крик. - Если они нереальны, то и я тоже!
Острая верхушка скалы разлетелась в пыль, словно ее взорвали.
Джанна не выдержала.
- Они все равно были обречены, и вы это понимаете! Раньше или позже - он бы убил их, - теперь сорвалась и она. - А вы нам нужны, именно вы!
- Тот, кого вы знали, умер!
- Нет! - неожиданно, Орис, вслух. - Аэнис, зачем вы телепортировали меня тогда? Вы не знали, кто я, вы толком не прочли мои мысли. И никогда раньше не видели такого существа. Тогда почему вы тратили на это последние силы?
От удивления верелианин успокоился.
- Я не мог иначе. Должен был оставить вас в опасности?
- Так и твой двойник не мог оставить в опасности меня, - вмешался Ааз как раз вовремя. Маг понял, к чему клонила Первый Советник и решительно поддержал молодую женщину.
Ааз на самом деле не переживал из-за жертв, погибшие подпадали под определение ситуационной этики.
- Ты нас не знаешь - но мы тебя знаем. У тебя другая память - но не другие решения. Аэнис, которого мы знали, изменился, потерял часть памяти, но он жив. И между прочим, обещал беречь себя.
- Он прав, - заговорила Орис. - И я не знаю, смог ли бы кто-то из тех погибших, искаженных душ, сделать что-то подобное.
- Как вы легко решаете за других!
- А как вы, Аэнис, легко решаете за себя, не думая о том, что вы нужны! - Орис вложила в эти слова весь свой дар убеждения. А он у экс-сенатора  Толланы был неслабый.
- Просмотрите мощность выстрелов Восьмого, траекторию его движений, - бывшую СБшницу, судя по всему, жертвы заботили еще меньше, чем Ааза.
Аэнис поднял голову - он был в эгиде, шлем опущен, и посветлевшие, странно светящиеся глаза, сверлили в упор молодую женщину.
- Их бы все равно убили, не понимаете? - вмешался Гоан. - Восьмой избавил их от боли, от долгих месяцев, или даже лет отчаяния, когда бы они звали смерть.
- Свергать фашисткие режимы и спасать весь мир в паралелльной вселенной - не наше дело, - логика Джанны была холодной и неумолимой. - Мы сюда прорвались не для этого. Да послушайте же!
- Только стали орудием и причиной нового витка зла, - прошептал полу-Вознесенный. - Да, слушаю.
- Восьмой прав, этим людям все равно нельзя было помочь. У нас был выбор между бесполезной, хотя и благородной жертвой - очень сомнительной по результатам, и выживанием и достижением цели. Я выжила, и хочу жить дальше - а для этого необходимо, чтобы с нами были вы.
- Необходимо?! - на секунду Аэнис опять сорвался на крик, причем не только телепатический. Нужно было очень много доверия с одной стороны, и на самом деле самообладания - с другой, чтобы стоять рядом с разгневанным мощнейшим псиоником, вызывая и дальше его гнев - и не рискуя при этом хотя бы рассудком. Врожденного, инстинктивного самообладания - или же доброты, чтобы голова Джанны не разлетелась ошметками, как и тот камень  - и чтобы ни с одной стороны не мелькнуло даже призрака такого страха.
- Для этого Орис собиралась увезти меня, пока я был без сознания? Мне вы тоже не собирались предоставлять выбор?!
Молодая женщина склонила мучительно голову - она словно сама не знала и не хотела знать, почему так стремилась  - и сделала то, что сделала.
- Вот тут -  виновата. Простите. Посмотрите в мой разум, в мою память, если хотите. Я не лгу....
Она смешалась - а смутить политика со стажем и юриста - очень и очень нелегко. Но тут было другое - и она склонилась, чуть запинаясь.
- Аэнис, я хотела вас защитить.  
Бдагодарность-поддержка-защита.
- Я не сделала бы так, если бы не была уверена, что вам лучше с нами.
Образ Восьмого как оазиса уюта-тепла-помощи. Единственного в целой вселенной.
- Вы страдали, вам было больно. Вы пытались спасти меня. Спасти уже в который раз. Что я могла сделать? Для того, чтобы зло не прошло дальше? Стать его орудием? Вашим палачом? Я выбрала - и спасала того, кого считала достойным. Может быть, я предала этих людей - но я им ничем не обязана. А вам  - обязана много раз. Я не могла предать вас. И поэтому выбрала вашу жизнь. Я не свободна от ошибок, как и Восьмой, но у меня была цель. У нас была цель.   
- Надо выбирать, капитан. Я тоже выбрал - и если неправ, согласен на любое наказание. Но был ты - и моя вина неизбывная за смерть...     - как же больно ему передавать это понятие! - Того, из-за нас. И был ты - живой, ты страдал, нуждался в помощи. Перед тобой я виноват тоже, но могу хотя бы попытаться исправить. Я не мог смотреть, как ты умираешь.
Образ-жгучее ощущение " так-не-должно-быть-неправильно-срочно-исправить-невыносимо" - самого капитана, когда Аэнис попал на борт Восьмого - раненого, истощенного.
Верелианин уронил голову на руки, и долго молчал - темным было это молчание, но даже симбионт не посмел нарушить даже намеком.Та сила, что искрила вокруг Аэниса, сейчас замкнула его в кокон наедине со своей болью.
-  Хорошо, пусть так.  - с тенью обреченности - на какое-то время надломился его оптимизм, верх взяла громадная накопившаяся усталость.- Тот... Малыш, кого вы обрекли принятым решением на мучительную смерть? 
- Это было неизбежно все равно.
- Джанна, я спрашиваю не вас!
Орис и зонд ответили почти одновременно, Восьмой - телепатически, Орис вслух.
- Аэнис, мы его предали. Я его предал - идти должен был я, или любой из нас. Он не виноват... В смерти... Мы все виноваты, он - нет. Но он был слабее, и с ним, но без меня у тебя было меньше шансов. Он всего лишь один выполнил наш  долг. Да, когда мы его отсоединили - он очень страдал. Но недолго - минуты. 
- Аэнис, смотрите! - Орис показала седую прядь в своих черных волосах. - Вы знаете, что такое седина? У вашей расы это есть?
- Да.
Молодая женщина опять применила весь дар убеждения. Она признавала правоту Аэниса, они совершили не один недостойный поступок - но у каждого своя правда, и граней много.
- Это от боли после... После вашей гибели. Нам всем пришлось очень плохо. И этот - этот малыш, он всего лишь... - Орис искала слова, ей - политику - изменило красноречие;  потом все-таки перешла на телепатию.
- Он всего лишь расплатился за всех. Плохо, или хорошо - но страдали без вас все, и Восьмой, и все - одинаково. Они едва не погибли сами. Где разумнее - чтобы страдали все, без надежды и просвета, или один? Он был согласен купить такой ценой вашу жизнь.  Все согласны. Вы ведь знаете лучше меня, зачем они живут - все.
Ааз без слов поддержал ее.
Аэнис перевел на девола свое внимание, словно обжег лазерным лучом, плечи капитана поникли. Хотя эгида  легко выдерживала температуры, близкие к абсолютному нулю, верелианин съежился, словно от холода.
- Малыш, от твоих терзаний легче никому не станет, -  вслух произнес Ааз. Аэнис не мог не слышать, но не отреагировал. - Тебя тогда не было, ты ответственность не несешь. Может быть, Орис и ошиблась ужасно, но этот все в прошлом, и вернуть ничего нельзя. И Восьмой тоже. Ты прав, его наказание ничего не изменит, он сейчас видит, что огорчил тебя. Большего наказания для него нет. Не бери на себя то, в чем  ты не виноват. Они ушли, это закончено. А у тебя и у нас всех впереди жизнь.
Симбионт, "переглянувшись" с Орис, осторожно-ненавязчиво развернул в воздухе золотистую теплую сеть, окружая и обволакивая, сразу, не раздумывая, переводя раскаяние и тревогу в заботу.  Полу-Вознесенный сейчас психически был как человек, с которого содрали кожу - как деликатно ни касайся его - везде больно...
А потом звезда вспыхнула.
Вернее, вспышка дошла до наблюдателей-верелиан.
Не очень сильно - по земной системе класс вспышки был равен С6. Взаимодействие солнечных пятен противоположной магнитной полярности породило возмущения в атмосфере звезды, и в пространство устремились потоки энергии - оптическое и ультрафиолетовое излучения, рентгеновские лучи и гамма - излучение, релятивистских частиц - протонов, электронов и альфа-частиц. Достигнув через час планеты, вся эта компания ударила в неё. Точнее, не в неё, а в её естественный щит - магнитное поле, породив феномен полярных сияний почти по всему небу, а на ночной стороне разноцветные сполохи смотрелись просто феерично. Конечно, магнитное поле не могло задержать гамма - излучение и рентгеновские лучи, вкупе с излучением видимого диапазона и ультрафиолета, но их поглотила атмосфера планеты. Коронарный выброс массы, сопровождавший вспышку, практически не достигнет планеты.
- Назад! - резко предупредил зонд Ааза - девол был единственным, на ком сейчас не было брони, вместо нее - микрогенератор силового щита в 10 SBD на поясе  и  регенератор кислорода. Этого должно было хватить с лихвой, но Восьмой, особенно после полученного шока, был перестраховщиком. Он мгновенно остановил свой рост, девол и не участвующий в вышеприведенном сраче Арвель не выходил из убежища. Аэнис и толланцы находились чуть поодаль, на краю плоскогорья. Капитан, заметив вспышку, мгновенно вскочил, запрокинув голову.
- Все в скафандрах? - бросил он по интеркому. - Арвель?
- Все в порядке, - донесся через анализатор голос саймита.
Аэнис автоматически прикрыл своими щитами стоявших рядом толланцев, только потом вспомнив про возможности эгиды. Орис, Гоан и Джанна, куда больше привыкшие к таким доспехам, соединили мощность своих силовых полей, стоя рядом друг с другом и так откалибровав их, что щиты сливались в единое целое.  Пока длился выброс, никто долго не произносил ни слова, даже человека заворожило бы это зрелище.
- Аэнис, - наконец тихонько спросила Орис, на забрале ее шлема танцевали цветные огни. - Почему вы сейчас это сделали?
- Что? - стормозил Аэнис от удивления. - А, щиты... А почему я не должен был?
- После этого разговора...
Полу-Вознесенный пожал плечами.
- Мне не нравится то, что вы сделали - но тогда мы не были знакомы. Может, я не имею права судить - это же в моих интересах, как вы себе их представляли. Хотя мне и очень больно, что вы на такое способны. Вы спасли меня, я вам обязан - и тут в самом деле нет ни одного близкого мне существа. Почти все, кого я знал, погибли. Оставшиеся - слишком мне чужды. После той битвы, конец которой вы застали, я думал измениться физически и жить с ними в водной среде. А вам, кажется, я очень нужен. Если бы я мог, я бы тогда вас остановил. Но Ааз прав - ничего уже не исправить. А вы - мои единственные друзья.
А когда вспышка закончилась, и улеглось возмущение магнитосферы, живой корабль, так же, как его команда и капитан, вернулись к обычным делам.

Отредактировано Spacer (2010-11-09 13:54:51)