- Что на этот раз нужно найти мистер Сиджвик?
- Мой личный компьютер Форсайт и что это за бледное подобие улыбки у вас? Что-то смешное?
- Да нет, мистер Сиджвик.
- Так да или нет?
- Тут такая история, Влад снова приукрасил события. Кто-то сломал кофейный аппарат, виновник огребет от всей охраны... И так мерзко улыбается, не знаю верить ему или нет. Может вам что известно?
- Когда мне дадут задание исследовать обезьяноподобных представителей хомо сапиенс я обязательно поинтересуюсь правда это или просто слухи. А до тех пор действия охраны не в моей компетенции.
- Пожалуй что так мистер Сиджвик, только вот кому-то все равно будет нехорошо, а может и не одному. Хорошо если наш отдел не будет втянут в эту белиберду.
- Да... Да, не нужны нам лишние проблемы, работы и так непочатый край.
И пока шла эта милая беседа с ухмылками разительно меняющимися от искренних до натянутых и обратно, Велиан обыскивал кабинет, заглядывая даже в самые неожиданные места. От выдающегося ученого можно было ожидать всего, поиски же ложились на плечи ассистентов, в данном случаи на Велиана. Сиджвик продолжал сидеть и закинув ногу на ногу наклонился вперед, ручка так и осталась в его руке, края дергались вперед-назад, центр сохранял относительную неподвижность, Сиджвик ждал результатов.
- Знаете мистер Сиджвик, если в этом столе не окажется вашего компьютера, нам придется отправиться в ваши аппарта... нет, не придется, вот ваш компьютер. Вчера же пришел план нового проекта а я запамятовал, нужно было сразу здесь посмотреть.
- Ах да Форсайт, передай мне компьютер с той папкой. Под компьютером.
- Конечно мистер Сиджвик. Вот, держите.
- На столе свежие "крабы" оперируй как я учил.
Так начинался рабочий день, с утра и до обеда обучение, после обеда приведение бумаг в порядок. Не любил старик бумаги и они его не любили. За столь короткое время их совместной работы, Сиджвик два раза получал "плохие" письма, но его продолжали держать, и ни одного намека на выговор, даже странно. Впрочем это неважно, работа есть работа, пусть даже и научная, пусть даже и заученная до последнего движения. Распиливаешь панцирь и раздвигаешь в стороны пинцетом открывая ярко-розовое брюшко. Длинный продольный разрез и два коротких поперечных на брюхе, окунуть скальпель в спиртовой раствор, прослойка под кожей (а точнее бактерии в ней проживающие) могла состарить сталь за полдня. Раскрыть брюхо и закрепить полосы кожи, удалить мешающие мягкие ткани и приняться за органы. Вот тут и начиналось самое сложное, сердце "краба" после смерти отвердевало, но что самое противное могло начать сокращаться (превращаясь в деформированную массу затвердевшего мяса) от малейшего прикосновения, ювелирам и то не приходилось сталкиваться с такими проблемами. А ведь особая структура сердца и интересовало БиоНат. Ну что же, работа как работа, тяжелая и сложная, но хотя бы не нужно общаться с людьми. Впрочем день оказался не таким плохим как могло показаться, из тридцати "крабов" Велиану удалось добыть два целых сердца, еще одно находилось под подозрением, оно вроде бы и не сокращалось, но один из желудочков был поврежден. Тут не было его вины, но разве кто поверит, со вздохом отложив поврежденное сердце в сторону, до требуемой нормы было еще далековато, Велиан прислушался. Да, в дверь лаборатории стучали, значит уже время обеда.
Профессор Сиджвик был на удивление увлеченным человеком и не любил тратить время зря, поэтому обед приносили прямо в лабораторию. И в обязанности Велиана входило получать пищу и кормить Сиджвика, ведь сам он не заметит еды погруженный в собственные мысли, один раз даже смахнул с рабочего стола, так ненароком.
- Мистер Сиджвик, обед.
- Ах, да-да, как успехи Форсайт?
- Два готово к отправке, остальные провальны... кроме одного. Вы не поверите, но в одном сердце поврежден желудочек и оно не отвердело!
- Ого! - профессор даже привстал, но одумавшись сел назад, - Ну-ка, присаживайся ко мне. Что-нибудь еще странное в организме?
- Нет, ничего особенного. Часть органов меньше обычного, но в пределах нормы. Но разве мы можем отослать такую аномалию, в приказе четко сказано присылать целые сердца, а?
- Конечно не можем, мы оставим его себе и тщательно исследуем. Ох-хо-хо, да ведь это фантастика! У нас будет целое сердце и не потребуется специальной аппаратуры для его исследований! Может мы даже обгоним центральный офис!
- Да, это здорово. Но ведь нам нужно отослать две дюжины сердец через неделю, а готова только дюжина. Я не справлюсь профессор! Я не смогу за семь дней сделать столько же. У меня на первую дюжину ушло больше месяца!
- Об этом можешь не беспокоиться, я уже заготовил необходимую норму, твои два сердца будут даже лишними, но ничего, зачем нам оставлять их, когда у нас есть такой образец! Ты ведь не обманываешь? Может тебе просто показалось?
- Нет профессор, я твердо уверен в том что видел.
Они бы так и продолжали сидеть и обсуждать перспективы исследований если бы не одно но - папка на середине стола. Сиджвик время от времени посматривал на неё и кривил рот.
- Велиан, голубчик, я вынужден предложить тебе принять участие в одном эксперименте.
- Професор?
- Нужно провести вскрытие одного организма, нет, ты не волнуйся, процент опасности очень мал!
- Однако он есть?
- Ну куда же без этого, мы же ксенобиологи, у нас работа всегда такая - опасная. И ты не думай об этом, это важный проект для Бионата, награда будет соответствующей.
- Я, - Велиан сглотнул уже осознавая ответ на свой вопрос, - я могу отказаться?
- Нет, ну что ты, отказываться совсем нельзя. Ведь какое поощрение, такое и наказание. Моего прошлого ассистента за отказ перевели на черновые работы, в самый опасный район. Живым я его уже не увижу, и тебя тоже, если откажешься. Соглашайся!
- Хорошо... Я согласен, где подписать?

* * *

- Вот это, Форсайт, настоящая ксенобиология! Ради таких милейших зверюшек мы и летели сюда полтора месяца в морозильниках и в десять раз дольше терпели климатические капризы этого засранца Эл-Вэ-Тыщадевяносточетыре! Вы довольны?!
Конечно же это не Сиджвик. Это его заклятый коллега с университетских времен мистер Грегори Венизелос, осаксонившийся грек и человек-паровоз. Он не только курил по пачке завозных сигарет в день, ничуть не боясь необходимости в будущем поменять изъеденное раком легкое (ведь он уже поменял на искусственное лет семь назад, о чем иным колонистам знать необязательно), но и выгодно отличался от Сиджвика собранностью и веселым характером. Впрочем, разведка из числа лаборантов докладывала, что кто угодно будет лучше, ибо под маской гиперактивного супердеда скрывался типичный корпорат с научной вершины БиоНата. Больше они уже не смели наговаривать на начальство, предоставляя слушателю самому дофантазировать детали.
В чем-то оба ученых были похожи. В безразличии в средствам, чем славилась их корпорация. Когда изолирующий стеклопластик из мутно-молочного стал прозрачным, у Велиана проснулись инстинктивные брезгливость, страх и сострадание брату-человеку. Что конечно же отразилось на лице. Старших научных сотрудников зрелище ничуть не смутило, и хорошо если они просто раньше насмотрелись, а не выработали иммунитет к чужим страданиям еще во время третьего курса корпоративного университета на Майкоре.
- Космос, Велиан, он такой. Но ничего, мы дарим тебе привилегию показать этой твари, что мы тоже зубатые! Кстати, а зубов у нее и нет.
Вот он, прошлый ассистент Сиджвика. Знал ли Винслоу заранее, что бедолага окажется на Перифериях в такой ситуации? Посылал ли с расчетом? Или судьба преподнесла начальнику Велиана щедрый подарок за просто так, ссылаясь на опасности дальней колонии?
В любом случае, предшественник Велиана, а некоторое время и его товарищ Диего Вальехо лежал на операционном столе лицом вниз совершенно обнаженный. И какая-то блестящая хреновина расселась у него по хребту.
"Жук!"
Только странный. Для "жуков" типичны матовые узловатые членистые панцири, неровные и со следами тяжелой жизни - следами от клешней и зубов. Здесь панцирь делился на множество - дюжину-две - сложносочиненных сегментов. Материал панциря блестит как металл и совершенно свободен от следов атак хищников и соперников - на его гладкой поверхности мутно отражались лица трех ученых. Характерный для "жуков" десяток тонких нечлененных лапок вжался в бока мирно дрыхнущего (или он в медицинской коме?) бывшего лаборанта, посланного на сбор материала на Периферию. Видимой головы у существа, опять же в отличие от "жуков", не наблюдалось. Очевидно какой-то недокументированный вид. Вот только что он делает на человеке?
- Это не "жук", Форсайт, - подал голос Винслоу Сиджвик. - Его биохимия полностью совместима с человеческой - исследование тел показало, что от "брюшка" существа Х в тело человека отходит восемь трубок соединенных с циркуляционной и нервной системами, а "жуки" и мы биохимически несовместимы, кто-то из двоих давно должен был отравиться. Анализ крови пострадавшего показал наличие чужеродных энзимов и... неопознанных микроорганизмов, и тем не менее, тело пострадавшего не проявляет характерных аллергических реакций на контакт с ксенобиотой. Прошло слишком мало времени, чтобы оценить оказываемый чужеродными энзимами эффект на тело пострадавшего... но мы решили не тянуть и удалить существо. Мы запрограммировали хирургический автомат, вам надо будет лишь привести его в действие и забрать существо. Возможно, внести пару поправок в работу автомата следуя нашим указаниям. Просто, не правда ли? Как раз для лаборанта работенка.
На том Винслоу поспешил уйти из полусекретной операционной его лаборатории (все знали что там изучают какую-то жутковатую муть, но не знали как и с какими результатами), оставив Форсайта и Венизелоса наедине с апатичным коматозником под защитным куполом и не менее активным хирургическим автоматом, жутковатым пластиковым пауком с лапками-инструментами и красными глазами-датчиками, нависавшего над куполом на "паутине"-кабеле.
- Старый хрыч не любит делиться деталями, но для тебя, Форсайт, я сделаю небольшое исключение. Если уж ты действительно лет через десять станешь сколь-нибудь значимым научным сотрудником БиоНата, то учись элементарной хитрости сейчас - иначе потом тебя съедят и не подавятся. Сам видишь, внешне тварь похожа на "жука", но биохимически им совершенно не является. А этот странный панцирь? Очень похоже на находки Периферии-2, не правда ли? Вот чтобы эти ребята не подумали чего лишнего и не конфисковали существо, якобы не к нашей епархии относящееся, мы делаем это втихую - руками доверенного лаборанта. Синтетики не годятся - это же гребаные машины, по две камеры на тыкву, с них любой мастак может незаметно снять видеоданные, а уж наши-то товарищи по корпорации знают толк в углеродных мозгах. Мои лаборанты тоже... по кое-каким причинам, которые я тебе пока не раскрою - сам учись добывать информацию. В итоге остаешься ты...
- Грегори, хватит переманивать моего лаборанта! - внезапно обнаружил свое чувство юмора Сиджвик, общаясь через громкоговоритель.
- Ну ладно, остальное потом. Вот, держи. - Венезилос достал из кармана халата... электролазер, какие выдают сборщикам образцов на Периферии для самообороны. - А мы-то ста-а-арые, глазомер не тот... Ну все, держись, сынок!
После чего исчез за толстыми дверьми, оставив Велиана Форсайта наедине с образцами. Продолжил Венезилос уже в безопасности наблюдательных мест анатомического театра, с высоты четырех метров за прозрачной перегородкой:
- Попытка удалить его хирургически не предпринималась... по понятным причинам, надеюсь? Мы хотим Диего живым и невредимым. По тем же причинам мы не можем электризовать существо, а не имея понятия о его биохимии и внутреннем строении невозможно химически усыпить его. Но мистер Сиджвик предложил поместить его в привычную среду... и повышать агрессивность этой среды. Возможно, мы спровоцируем его бросить Диего и пытаться бежать. Вообще автомат должен его поймать... но если начнется какая-то лажа - не стесняйся, Велиан, электризуй тварь. Уж лучше мы Диего сердце перезапустим, чем будем сшивать его по кускам потом. Ну, запускай!
Велиан стал за пульт управления и активировал программу. Защитный купол раскрылся и исчез в полу, хирургический автомат приспустился на кабеле и быстро-быстро заработал конечностями, сооружая меньшую по размерам изолирующую оболочку уже вокруг одной только твари.
- Электродатчики - повышенная электрическая активность в теле Х. Волнуется, не иначе!
- Без резких движений, Велиан! Все в порядке... Пока все в порядке... Пускай робот делает свое дело.
"Паук" завершил сборку пластикового изолятора над существом, оставив небольшое горлышко наверху и, выудив из своего "брюшка" маленькую канистру, обрызгал "икса" водой, медленно наполняя ею изолятор. По операционной разнесся характерный кислый вкус-запах неочищенной воды Левиафана.
- Электрическая активность нервной систему существа немного упала. Расслабился, значит! Велиан Форсайт, последуйте его примеру! Все будет хорошо, клянусь дипломом... А теперь мы добавим азотистой кислоты!
Некоторое время ничего не происходило. Ну, не считая краснеющей, а потом сморщивающейся под химическим ожогом кожи спины Вальехо. Хорошо хоть сам пострадавший это не ощущает...
- Существо отделилось!
Мог и не говорить - жук вытащил из спины Вальехо свои щупальца и кувыркался в изоляторе, тупо бился то одним, то другим концом тела о стенки изолятора, расплескивая кислотный раствор.
- Лови его!
Велиан нажал нужную кнопку на сенсорном экране, и робот отреагировал молниеносно - две цепкие конечности с захватами-клешнями на концах нырнули в изолятор и, схватив яростно извивающееся существо, вынули его.
- И никто не пострадал!
Остальными конечностями робот высосал кислотный раствор из изолятора и разобрал его, обнажив   покрытую химическими ожогами спину Вальехо не в лучшем свете.
- ... Ну да. Ничего, мы ему новую пересадим. Собери образец, Велиан.
Положить в прозрачную капсулу-хранитель существо оказалось проще простого - оно обмякло в клешнях робота-автохирурга и не сопротивлялось, упав в капсулу словно труп.
А потом Вальехо встал.
- Велиан!!! ПЛИ!!!
И обмяк вновь, словив в грудь "молнию" электролазера. Оставив Велиану на память взгляд убийцы из слегка заплывших кровью безумных глаз.
После чего резкая сильнейшая боль в спине заставила бессильно обмякнуть уже Велиана. В кратком инциденте все забыли о капсуле с образцом. Кроме самого образца.

* * *

Чернильная темнота, невнятные звуки, Велиану казалось что он снова в кладовке. Закрытая от остального мира толстыми стенами кладовка была для него убежищем, где он мог спрятаться от всех напастей снаружи. Стоило бы повернуться набок, спина уже затекла в неловком выпрямленном положение, но он почему то не мог пошевелиться. Сейчас это мало волновало, недавнее воспоминание, эксперимент на который он подписался зная что нет другого пути, все еще ярко горел в мозгу. Он ошибся и оказался здесь, а ведь его предупреждали что ошибки крайне нежелательны, что на языке корпорации означает - «только попробуй». И все-таки он ошибся, что же теперь с ним будет? Корпорация не даст ему шанса, она вытащит его из кладовки, вытащит из любого безопасного места и накажет. А может повезет, может его ошибка позволит корпорации добыть особые данные и наказание будет формальным, а потом, через месяц-другой его наградят за какую-нибудь мелочную работу, наградят не по росту и все это будут знать. Все будут знать что он получил награду не за эту мелочь, все будут знать истинную причину поощрения... но будут молчать. И правильно, в конце концов какое им дело до него, а ему какое дело до остальных. А может его ошибка не столь опасна для положения, может она и не принесет ничего особенного, но и  он не станет еще одной неудачей корпорации. Людям свойственно ошибаться и свойственно надеяться на лучшее.

Он и сам не заметил как оказался не один, не видя и слыша невнятные звуки снаружи Велиан почувствовал что появилось что-то новое. Это был не человек, он бы почувствовал это. И оно  бесцеремонно ощупывало Велиана, ладонью, а может чем-нибудь другим. Каждое новое прикосновение отдавалось болью, слабой и отдаленной, но все-таки неприятной. Тихий и грубый голос что-то говорил, Велиан пока не слышал, но боль в ушах была особенной, отличной от прикосновений. Незнакомец продолжал говорить и с каждым словом его было слышно все отчетливее и прежде чем Велиан начал отчетливо слышать, «другой» грубо сжал челюсть. Десны и зубы немели, губы и щеки наоборот разгорались болезненным огнем, а незнакомец все продолжал говорить:
- … не случайно! Вспомни что заставило тебя отправиться в этот край, вспомни до вздоха, до ошеломления, до самой маленькой детали. Твои мысли были пусты, твои чувства сжались глубоко внутри, все, кроме гнева и отвращения. Ты питал их, разжигал и лишь смеялся чувствуя как гнев расползается густым дымом в твоем мирке, и лишь кривил губы, чувствуя как смердит отвращение. Ты ведь уже забыл об этом, ну так я напомню тебе!
Велиан не мог ничего сделать, незнакомец был уже в его мыслях. Он усмехаясь отдирал руками доски от двери, одну за другой, и пропадали успокаивающие мысли, яростно дергал  ручку на себя, и затаенная боль с каждым толчком становилась все сильнее. А когда он распахнул дверь громкий крик пронесся по всем уголкам сознания. Это кричал сам Велиан, всеми силами пытаясь выбраться из чернильной и раскаленной воды смывающей его в водоворот внутри только открытой комнаты. Ноги до колен нестерпимо жгло, высыпала сыпь и собираясь в кучки превратилась в чирья, еще более чувствительные чем сама кожа. Велиан хватался за доски, даже в этом стремительном потоке они оставались неподвижны, но таяли в черной гуще, заставляя его снова шагать против течения и тратить силы для спасения. И все-таки он не устоял, поток сбил его и ошпарив все тело, потянул внутрь. Он уже не мог нащупать пол и лишь завороженно наблюдал как с каждым кругом он приближался к центру воронки, более черному чем сама вода. Зажмурившись он ждал конца, но его не было, пропала и вода, да и вообще все. Только смех незнакомца остался:
- Ну все, хватит с тебя. Поверь, я желаю тебе добра. Что, не веришь, я ведь по глазам вижу что не веришь. Боишься меня? Ну-ну, не стоит. Я понимаю, я не самое лучшее что было в твоей жизни, и принес тебе немало горя, но я ведь мучаю не просто так, я учу и защищаю тебя и этого ты отрицать не можешь.
«Что он несет? Что он несет!?»
- Ты уже многое понимаешь и мне стоило бы наведываться пореже. Стоило бы, да не всегда получается. Эх, ты все еще боишься, не понимаешь меня, а времени все меньше. Жаль, я так и не нашел нужных слов, впрочем я всегда довольствовался делами. Мне пора начинать, а тебе пора наконец очнуться. До встречи страдалец.
Незнакомец наклонившись к Велиану разжал его челюсть и протискивался внутрь. С каждым его движением боль разрасталась. Задержавшись во рту она одним глотком обожгла всю носоглотку и тяжело бухнулась в желудок, остротой прорезав стенку и вылившись вместе с кислотой на кишечник впиталась, проходя весь путь внутри кишечника она разделялась на малые части, а уж они дошли до всего, до самых кончиков пальцев и в тот миг он наконец раскрыл глаза.

После непроницаемой темноты белый потолок ослепил его, полураскрытый рот пытался зайтись криком, но вместо него слышен был лишь слабый хрипом, пальцы пытались сжать простыню, все тело хотелось извернуться и забиться, но ничего, ни единого движения, только огонек мигал в левом глазу и противный писк возвещал о неполадке. Шумно распахнулась дверь, Велиана окружили суетливые врачи, кто-то стучал пальцем по прибору и шумно ругался, другой воткнул шприц в провод капельницы и мутно-белая жидкость исчезла в венах, еще двое осматривали Велиана и громко недоумевали. Все они пытались найти изъян, и каждый выдвигал свои варианты, он особо не прислушивался, боль заслоняла все, а врачи продолжали спорить. И когда он услышал «Нужно ввести в кому!», он был готов на все, лишь бы избавиться от боли. К счастью остальные врачи были согласны. Чернота медленно подступала к нему, но Велиан был лишь рад. Он бы согласился и на встречу с тем типом, лишь бы он не лез в него и на ад, лишь бы не было так больно. А потом как отрезало.
Он смотрел на себя, на самого себя лежащего на операционном столе, это была совсем не та комната где он лежал. Перед ним лежал развороченный труп самого себя: сердце отдельно, легкие отдельно, кишки отдельно, все органы, а он не чувствовал ничего. Притронулся к холодной коже, он знал что она холодная но не чувствовал это, провел рукой по щеке, прижал ладонь ко лбу. Ничего...
- Может уже прекратишь? Противно!
Слащавый, визгливый голос, не его голос, но это говорил труп.
- Эй, сволочь, убери руку!
Ни страха, ни сожалений, вообще ничего. Облегчение? Нет.
- Убирайся отсюда!
А вот когда труп перехватил его руку он почувствовал, не боль, просто прикосновение, хотя труп пытался вывернуть руку.
- Ты знаешь что происходит? Почему мы здесь?
Это заговорил Велиан.
- Это ты, все ты!
- Почему я? Почему не ты? Ведь ты так похож на меня. Ты это я.
Труп бы задохнулся от возмущения, но без легких такое сделать крайне трудно.
- Я это ты?! Да ты лишь жалкое подобие меня! Ты никогда не знаешь что тебе нужно, а я всегда знаю что нужно мне! Я бы никогда не отправился на эту гребанную затерянную для всех планету, никогда, ты слышишь меня!
- У меня были свои причины.
- Причины?! Да что ты знаешь о причинах червяк! Тебя бросила девушка и ради этого нужно распрощаться с уютной Землей, забыть о нормальной еде и нормальной выпивке, забыть о мягкой кровати и умелых руках массажистки, забыть о тех миллиардах девушек которых я мог трахнуть а ты чертов слюнтяй любить! Или мне лучше сказать о чем забыть нельзя? О чертовых тварях готовых в любой момент ворваться внутрь и разорвать моё, ты слышишь, моё прекрасное тело! О болячках, про которые не слышал ни один уважающий себя врач! Наконец о твоей бесконечной, истощающей работе, ты ведь никогда не думаешь об отдыхе, ты никогда не думаешь о том чтобы сделать мне хорошо!
Труп уже давно встал на ноги и медленно наступал на Велиана, загонял его в угол. И за все это время бреда, Велиану стало впервые страшно.
- Но, я же захаживал в бар, не так часто, да и в последнее время работы было слишком много, но все-таки находил немного времени на отдых.
- Ты? Это был не ты! Это все я, я, я! Но ты меня все равно не слушал! Я говорил тебе напиться до чертиков и завалиться спать, дать роздых телу. Но ты же меня не слушаешь, хлопнешь пару стаканчиков и все, я уж не говорю про секс. Нет, мы боимся отношений, даже самых плотских, а вдруг нас кинут снова. Слюнтяй! Да если бы не я, ты бы уже сдох от истощения!
И как не исхитрялся Велиан, он все-таки оказался зажат в углу. Что ему оставалось? Только огрызаться.
- Так что ты от меня хочешь? Кто ты в конце концов?
- Я Эго и я теперь главный! Если ты не можешь позаботиться о себе, нас, это сделаю я и только я! - и обхватил руками, - ну же, не трепыхайся!