1. Имя.
Чон Кекоа Пёльхве
(Чон - фамилия отца, Кекоа - гавайское имя, Пёльхве - корейское имя)
2. Возраст.
21 год
3. Раса.
Метис монголоида-чосонида и монголоида-полинезийца, с легкой примесью африканской и меланезийской крови.
4. Приключение.
006 - Red Effect
5. Внешность.
Рост 176 см, вес 76 кг. Волосы короткие, прямые. Телесное оволосение слабое, специфика расы. Нос и губы больше, чем у родственных ему северных монголоидов, унаследовал от матери, но специфично азиатский разрез глаз - эпикантус - получил от отца. Из-за носа и губ легко вычленяется европейским или африканским экипажем среди остальных монголоидов, и тому не всегда рад. Сильно развита мускулатура.
Естественный цвет глаз - карий. Но не всегда заметно - из-за КомСистемы, выводящей зрительную информацию ему на роговицу, цвет глаз меняется в зависимости от режима работы и состояния команды и/или корабля. При включенной КомСистеме обычно глаза голубые, иногда зеленые или фиолетовые, в экстренных ситуациях - желтый или красный.
Раньше на коже было полно шрамов от пулевых и ножевых ранений, но свел их лазером или биохимией. Небольшие следы, очевидные любому врачу, остались.
У солдат такого типа обычно сбиты костяшки рук, от частых ударов кулаками, но он их себе нарастил назад, чтобы вернуть ловкость пальцев. Для ударов руками в ближнем бою пользуется ребром ладони, если нет защиты для рук.
Голос:
[mymp3]http://klopp.net.ru/files/i/1/2/b2fbc676.mp3 |Пёльхве и Ёнпхё[/mymp3]
Кекоа говорит первым, вторым - его отец. Дело идет в баре на Вентиксе.
6. Характер.
Чон – коренной александриец, а до кучи еще и сын азиата, потому для него характерны специфичные черты северян… до программы Ч-11, изменившей или даже удалившей из его личности некоторые установки.
В первую очередь Чон необуддист – последователь учения совместившего в себе махаяну и азиатский коммунизм, с воинскими добавками Ч-11. Необуддисты вольно относятся к понятию «я» - для убежденного необуддиста нет некого неотъемлемого «я», это лишь мысленный конструкт нужный для выживания в определенной среде, на который оказывают сильное влияние как окружающая среда, так и сам субъект при достаточной мере осознанности. После того, как старая жизнь Пёльхве была разрушена сначала Ч-11, а потом инцидентом с нарушением тайны личности, он построил себе «новое я» на основе идеологии Сэроун Чосон и ценностей программы Ч-11.
В первую очередь, Чон аскет (по меркам большинства). Это не мешает ему порой предаться сильному чувственному наслаждению, но совершается это редко и с осознанием всех последствий. Кекоа старается не приобретать собственности кроме как непосредственно необходимой ему для работы или самообразования – если бы на Александрии можно было завещать свои вещи после смерти, то Чон почти ничего не отдал бы родичам, так как заранее возвращает или раздает ставшие ненужными вещи.
Принцип ахимсы делает из него убежденного вегетарианца и заставляет его, по возможности, воздерживаться от убийства. Как это совместимо с образом жизни воина? Вообще плохо, но Ч-11 использует ряд уловок для снятия вины. Точнее ее «смены полярности», обращения на пользу воину. Всякий «че» знает, что он мученик во имя лучшего будущего, оттого его моральный дух изначально высок и он исключительно терпим к лишениям и боли, спокойно относится к возможности быть убитым или покалеченным. Убивает «че» без ненависти или презрения, без гнева… но все равно убивает, и эффективно. Несколько облегчает их чувство вины принцип причины и следствия – это враг-капиталист виноват в своей кончине своим неправильным поведением ровно столько же, сколько виноват «че» его жизнь отнимающий.
Чон это скрывает, но он высокомерен. К счастью, недостаточно, чтобы выпасть из социалистического общества. Его высокомерие связано с кратким, но мозголомным боевым опытом и личностью воина-мученика. Никого не презирает, но может оказать явное снисхождение (по сути оскорбительное) людям по типу «да что ты, цветочек, понимаешь в жестокой Вселенной». Вообще это противоречит буддистским началам идеологии Сэроун Чосон. Но Кекоа не Будда, да все мы люди.
Особого отношения требует его опыт в ноддической колонии. Психотерапия вернула Кекоа в строй, но былое дает о себе знать. Обычно это незаметно для посторонних – сны или навязчивые мысли – но порой некий таинственный зловещий опыт Кекоа сквозит в его взгляде внезапно стекленеющих глаз, меняющегося тона или опасливых движениях.
7. Биография.
Родился Кекоа уже на свободной Александрии, в семье корейца Чон Ёнпхё, потомственного колониста, и гавайки Ноэлани Смитсон, относительно недавно мигрировавшей на планету из Объединенных Америк. Ребенок родился на дикой природе без всякой анестезии, так как мать, зная любимую корпоратами тактику террора, скрывалась вместе со многими другими беженцами в бескрайней степи вдали от поселений и транспортных магистралей, а с медициной в голой степи туго. У ребенка также была реальная возможность стать гавайце-монголом, так как отец не явился на роды и вообще не факт, что выжил в восстании, а за мамашей уже присматривали в крупной монгольской семье скотоводов. Отец, наконец, нашел их на второй недели жизни Кекоа. Поначалу он был против того, чтоб «настоящий корейский мальчик» носил какое-то мутное гавайское имя, да и против самоуправства жены, но американка была далеко не так податлива, как какая-нибудь азиатка. Отцу заткнули рот и дело чуть не дошло до разрыва, когда выяснились кое-какие особенные обстоятельства участия Ёнпхё в восстании… но потом семейство помирилось и сошлось на идее двойного имени. Чону даже понравилось значение гавайского имени. Второе, корейское, придумывали вместе. Поскольку Кекоа повезло родиться глубокой ночью под светом восьми лун и сгорающих в атмосфере Александрии осколков единственного потерянного корпоратами фрегата, родители сошлись на имени Пёльхве.
Хоть и родился в голой степи, вырос Пёльхве в государстве, так сказать, привилегированном. Родина Чона, Сэроун Чосон, населенная преимущественно корейцами, была вторым по размеру, экономической и военной силе государством на Севере, и лидером во многих областях александрийской науки. Идеология Сэроун Чосон необычна и оригинальна даже по меркам Красного возрождения, и некоторые ортодоксы Александрии, особенно Южного полушария, высказывают мнение, будто Сэроун Чосон и не коммунисты вовсе, а необуддисты с элементами марксизма в регеваристской интерпретации. Потому и отношение к ним порой… своеобразное, от приятного удивления экзотикой до неприятия и обвинений в оголтелом ревизионизме (если у данного коммуниста плохое представление об истории философской мысли Востока, так как обвинение по сути бессмысленное, но оттого не менее распространенное).
Как только корпоративный режим был свергнут, в Сэроун Чосон занялись тотальным реформированием всех сфер жизни, и пристальное внимание уделялось образованию. От детских садов отказались вообще, а классно-урочную систему отправили в исторические архивы… попробовали. Вопрос решался честным демократическим путем, благо населения в Сэроун Чосон всего 600 000 и все быстро решилось на уровне советов. Очень многие были против, в том числе и Ноэлани, непривычная к типичной для Сэроун Чосон революции во всех сферах жизни сразу. Изменил будущее сына Ёнпхё, близкий знакомый и даже боевой товарищ преподавателя-инициатора реформы Чхве Дэмана. О роли, которую Чхве сыграл в жизни маленького Чона и его друзей детства говорит уже тот факт, что все они в будущем, при написании публицистических и научных трудов, пользовались коллективным псевдонимом Чагын Дэман, «маленький Дэман».
Дэман погрузился в прогрессивную педагогику и образование вверенных ему душ с рвением и самоотречением свойственным только дальневосточному азиату. Позже, когда Кекоа спал месяцами по 4 часа после 20 часов непрекращающихся изнурительных упражнений и испытаний, пример такого же самоотрешенного и стойкого учителя Чхве давал ему сил продолжать программу Чонсаый-11.
Александрийский «узкоглазый Макаренко» Чхве Дэман и его последователи проводили занятия на открытом воздухе, всегда могли достать для учеников совершенное информационное оборудование (к счастью, в Сэроун Чосон с этим проблемы бывали редко), а также отказались от принуждений классов и уроков. Учителя по памяти (никогда не читая с бумаги или экрана, хотя без имплантов памяти скорей всего не обошлось) рассказывали ученикам свой предмет на природе либо на производстве, сопровождая его практичными пояснениями на месте, на младших курсах сочетая это с игровой активностью. Возможность в любой момент залезть в базы данных и получить ответы на множество вопросов сразу стимулировали любознательность даже больше, чем утоляли, и почти вся группа, в том числе Кекоа, выросли эрудитами. Детей не принуждали, только ставили порог знаний для перехода на следующий курс, так что ребенок мог окончить школу «досрочно». Неудивительно, что все ученики Дэмана заинтересовались естественными науками, и почти все стали в будущем многообещающими специалистами в технических и естественных науках. Почти все.
Чхве, несмотря на все заскоки в будущее раньше срока, оставался корейцем в преимущественно корейской стране и был чуток к ритуалу, чем шокировал залетных южан. Когда корейскому ребенку исполняется год, проводится ритуал Тольджанчхи – пожелание удачи ребенку и гадание о его судьбе. Чхве, как друг отца семейства, обязательно присутствовал, как и многие члены коммуны Чона. Перед годовалым ребенком на столе раскладывают яства и различные предметы символизирующее его будущую профессию или судьбу. Отец положил на стол свой лазерный пистолет, так как атрибута воина – лука или меча – поблизости не нашлось, а кухонный нож отец семейства счет безвкусицей и скорее символом повара. Несмотря на приготовленное женщинами обилие ярких сочных вкусных блюд и красивых письменных принадлежностей, маленький Пёльхве сразу потянулся к прекрасному в своей грубой функциональности излучателю и чуть не прожег сначала противоположную стену, а потом поспешившего отобрать опасную игрушку отца. Единственный во всей группе воспитанников Дэмана выбравший атрибут воина. «Весь в батю!» - с радостью отметили собравшиеся мужчины, но у отца довольство было какое-то странное, напускное. Он жалел о своей шутке, понял чуткий психолог Дэман.
Чхве также лично лично работал с каждым ребенком (ненавязчиво) и его родителями, что периодически бесило Ноэлани и стоило Ёнпхё кучи нервов ее успокоить и не дать саботировать усилия друга. Ёнпхё вообще проявлял редкую, для его профессии, вовлеченность в семью, и занимался ребенком чуть ли не больше, чем мать … что не помешало позже отцу и сыну очень нехорошо разойтись. Кекоа, пока был совсем малым, а потому очень чутким к правде и легко различающим фальшь, чувствовал гнетущее отца темное прошлое. И добавлял старшему Чону проблем, вырываясь из-под отцовской опеки в близлежащую степь. К семейству монголов некогда приютившим его мать Смитсон и оттого ставшими друзьями маленького метиса. Как будто у его отца и педагога и без того проблем не хватало. В семье наметился разрыв. К тому же буддизм у монголов-скотоводов и оседлых корейцев, мягко говоря, весьма разнился, и Ёнпхё не хотел, чтобы сын по молодости загубил себе будущее как политически неблагонадёжный.
И тут Чхве помог старому другу.
Со старших курсов, с четырнадцати или семнадцати лет (зависит от способностей ученика), начали практиковать удаленное образование (точнее, самообразование) по университетскому образцу с трудовой практикой. Чхве, исходя из принципа бессознательного подражания сына отцу и профессии Ёнпхё, проявил хитрость, сыграв на желании Пёльхве удалиться от дома. Заметив за ним любовь к животным, он предложил ему пройти многолетнюю практику на базе терраформеров-экологов далеко от центральных поселений Сэроун Чосон, на границе степного и пустынного поясов планеты. Кекоа согласился почти сразу, как только понял, что с современными средствами связи он сможет одновременно поддерживать контакт с матерью и огородиться от Ёнпхё.
С отцом вообще все складывалось мутно, хотя очевидных причин для того не было. Но что не видит глазами сознание, то замечает и запоминает подсознание. Подозрительная холодность там, зловещая шутка тут, секунда пустого взгляда при взгляде на полную детскую площадку… что-то странное там было. Да, Чон старший солдат, но на Александрии значительная часть населения – солдаты, и у них таких проблем вроде как не возникало. Чхве явно знал, в чем дело, но увиливал от прямого ответа, а информация о Ёнпхё в открытом доступе ничего не говорила о его странностях.
Наконец, Дэман прямым текстом заявил, что это все переходный возраст и пройдет, а с батей надо полегче. Помогло… на ближайшие годы.
С экологами Пёльхве понравилось, и отсылаемые преподавателю отчеты Дэмана радовали. Как и ожидалось от поросли «вундеркиндов» (Чхве вымораживал этот южный термин и связанные с ним коннотации), Кекоа, опьянев от полученной свободы и широких возможностей, начал получать на месте общее экологическое образование. Он уж наметил себе геройскую, хотя и адски трудную цель – стать терраформером и продолжить превращение Александрии в планету-сад. А там может, через несколько десятилетий, привести в божеский вид Вентикс…
Смысл отправки Кекоа туда, помимо обучения, был тесно связан с недавним экологическим бедствием. На Александрии давно завелись свои «собаки динго» - вновь одичавшие псы, поколениями не служившие людям. Случайные помеси с волками в течение нескольких десятилетий постепенно размывали границу между стаями волков и стаями бродячих псов. Но долгое время это оставалось напастью Южного полушария. Пока дикие псы каким-то образом не обнаружили путь через пустынный пояс планеты и не начали рушить экосистему Севера.
У армии же и других дел хватало, чем отдавать солдат на ловлю псин по пустыням. Экологам приходилось самолично не только отслеживать пути стай «волкособов», но и решать проблему их пребывания на Севере. Много добровольцев не сыскали, не считая небольшого притока охотников от монголов-скотоводов. Боевых роботов экологам никто выдавать не собирался, несмотря на все запросы и мрачные прогнозы.
Тогда Чон младший научился стрелять по живым мишеням, во время свободное от сна и учебы.
Пока еще дротиками со снотворным, потом маломощными электролазерами. Поначалу того требовало отслеживание перемещений стай и «волчьей тропы» через всю планету, а от маячка на трупе толку мало. Но потом «волчью тропу» обнаружили, и стал ребром вопрос сдерживания.
В 16 Кекоа начал стрелять по живым мишеням из смертельного оружия. Он вызвался сам, без долгих консультаций с Дэманом и размышлений о тяжких судьбах бродячих собачек. Немалое влияние на решение Кекоа оказала полевая работа: в свое время Чон, неприятно пораженный видом затравленного волкособами стада, проникся неприязнью к волкособам, и к истекающим кровью тушкам убитых им хищников относился прохладно.
Ноэлани, боясь озлобления сына и вообще единственная в семье близкая буддизму, столкнувшись с такой педагогикой, начала упрашивать сына бросать это место и получать профессию где-нибудь, где оружие в руки Кекоа не попадет. Разумеется, он отказался, но мать он уважал, и придумал интересный план в свое оправдание. В конце концов, мать получила свое и Кекоа перевелся. Чхве и Чон, впрочем, получили от своего «проекта» что хотели – юноша научился стрелять и получил базовые навыки выживания на дикой природе, помимо перспективной специальности.
Когда Север более-менее очистили от волкособов и охотники на собак перебрались уже на пустынные оазисы «волчьей тропы», поставив простенькую заставу с дронами-убийцами. Чон вернулся к получению специальности, параллельно осваивая собаководство. Волкособоводство.
Александрии требовались доступные массовые химические анализаторы. Ей вообще много что требовалось, спасибо блокаде, и даже при максимальной автоматизации рабочего процесса трудящихся руками и мозгами на все про все не хватало. Роботов на Александрии делают превосходных, но медленно и малыми порциями, и почти все отбирает себе армия. Служебные собаки, с появлением химических анализаторов и роботов-сторожей, стремительно теряли свое значение.
Не на Александрии, где чуткие носы друзей человечества вновь оказались востребованы. Спецподразделения, оказавшись без привычных роботов-помощников, были также заинтересованы в их органическом саморазмножающемся варианте.
Кекоа вышел на ближайший собачий питомник и предложил им свою находку, а заодно и помощь в разведении. Местные собаководы, довольно свободный кружок по интересам занимающийся разведением собак в свободное от работы время, с радостью приняли новичка. Чон приезжал в питомник по вечерам, в свободное от работы время (самообучение теории пришлось перенести на ночные часы), и на все выходные. Щенок, получивший от молодого хозяина корейскую кличку Паэ, проблем не представлял и вносил в жизнь хозяина веселое разнообразие. Тем временем собаководы приметили ему «пассию», чтобы потомство было спокойнее отца, больше поддавалось дрессировке. И не ему одному. За два месяца постоянных визитов в питомник младший Чон успел перезнакомиться не только со всем его собачьим населением, но и с работниками, а там уже и до дружеских визитов недалеко было. Парень был хорош собой, за время работы и жизни на дикой природы стал сильным и выносливым, ответственным, не без помощи Дэмана и новой педагогической системы стал эрудитом, да и от рождения был не дурак. Вредных привычек и реакционного мышления нет. Так один его молодой товарищ пожалел, что позволил своей сестре его увидеть. В 18 лет Чон ее рассматривал не более чем как подругу, к двадцатнику он потерял веру в возможность дружбы с женщиной и обрел то, что мог назвать любовью.
За прошедшие два года Пёльхве побывал во всех природных зонах Александрии, и не в одном государстве Севера и Юга. Терраформер – очень серьезная профессия, и Сэроун Чосон гордится своей школой планетостроителей. А чтобы школа не деградировала из гордости в позорище, требуется соответствующая выучка молодой смены. Кекоа изучал образование и жизнь «волчьей тропы», побывал на берегах и в водах Астроблемы, с южными геоэкологами исследовал вынесенные в Кольцевых горах породы, спускался в брошенные шахты глубинного бурения и наблюдал за прожиганием новых, прошел кратковременную, но ответственную практику на южном атмосферном процессоре глубинного сбора, вместе с экологами и химиками других университетов и стран участвовал в проекте создания Барьера – полимерных барьеров на пути соляных бурь созданных с помощью новейших нанотехнологий (проект провалился, но восточный склад ума и из поражения выносит ценный опыт), участвовал во внедрении новых видов животных и растений в устоявшиеся биоценозы (спасибо обогащающим биосферу Александрии контрабандистам), участвовал в комплексной геоэкологической экспедиции по соляным пустыням экватора в поисках подземных залежей воды для третьего процессора, даже удостоился трехнедельной учебной поездки на Адуллам … и это только на дикой природе! У эколога и в поселениях дел хватает. И хотя для терраформера это второстепенно, Чон участвовал и там, инспектируя производственные процессы и утилизацию отходов на предприятиях, помогая по мере сил разрабатывать и следить за внедрением новых технологий и предприятий очистки и защиты окружающей среды. За это время набралось материала на несколько книг, и, хотя Чон не считал себя великим писакой, он написал несколько научно-познавательных и публицистических статей, и даже несколько рассказов с описанием трудовых будней (художественно слегка прикрашенных) планетостроителей. Подписывался он псевдонимом Чагын Дэман. И не он один… С дэмановцами, своей группой, он уже встречался пару раз на производстве и научной практике. Благодаря передовым педагогическим методикам, такие быстро учились и двигались к ответственным, сложным и престижным должностям. А иногда их… продвигали. Инкогнито, разумеется. Но пока что Чону было до партийных разборок далеко как до Земли, как и дэмановцам. Зато студенческий коллектив был более чем рад собраться вновь. Три группы разных возрастов, связанные общим почитанием учителя Чхве Дэмана, плюс параллельны потоки ассистентов Чхве – чуть менее трехсот человек. Всем светило большое будущее, все были специалистами высочайшей квалификации, очень многие были полиматами… такой вот миниатюрный элитный клан, вещь в себе. Восстанавливая контакты на таких съездах, дэмановцы их уже не теряли, образовывалась сеть связей, способная обеспечить ее членам что угодно – коммуна в коммунах, разделенная сотнями и тысячами километров, но одновременно тесно связанная современными средствами связи. Не забывали демановцы и отблагодарить учителей. Южане-знакомые демановцев, которых изредка приглашали на такие праздники, всегда диву давались тому, насколько высоко чтили своих учителей новое поколение азиатов, усматривая в этом реликты (или ростки) авторитарного склада мышления. Северяне относились к этому спокойно – азиатский менталитет же.
Паэ порадовал хозяина (и себя, в первую очередь), ощенив не одну суку за время частых отлучек носатого корейце-гавайца. Когда Чон однажды вернулся из учебных разъездов, то обнаружил довольного и плодовитого отца семейств. Для себя лично он взял щенка, дав тому кличку Паэ II, по традиции собаководов по отслеживанию генетических линий породы. Но с ним он пробыл недолго – Пёльхве призвали в армию. Его любимую призовут еще через год, но в вооруженных силах Александрии есть возможность попросить перевод поближе к родственникам или товарищам по коммуне.
Кекоа пообещал любимой, что за год отсутствия личных встреч станет лучшим из лучших, чтобы время разлуки не прошло зря и их будущие дети гордились, а жена (он шуточно добавил) панически боялась ходить налево.
На призывном участке он попал, спасибо здоровому образу жизни и жизни планетолога, в первую группу здоровья. А значит ему были открыты все пути, а учитывая специфику его обучения (или правильно понятый намек высокой личности), у него была еще одна опция… Чонсаый-11. Мнения об этой программе подготовки универсального бойца разделялись даже в самом Сэроун Чосон, от «фабрика сверхлюдей» до «лютый бред и растрата человеческого потенциала». Кекоа рискнул и согласился – особенно учитывая возможность в любой момент оставить программу и перейти в пехоту. Давно Чон младший не видел Чона старшего таким довольным, равно как и учителя Чхве. Мать отнеслась к выбору сына нейтрально – элита элитой, но в эту элиту попадает четыре процента от призванных в нее, и так стреляют по курсантам боевым оружием. Зато пассия отнеслась к выбору Пёльхве с восторгом. Одобрение учителя, гордость отца и обожание любимой, помимо телесной силы, помогли Кекоа пройти программу Ч-11.
Немного ожидаемо, что Ч-11 пошло от принятого армией древней Северной Кореи боевого искусства кёксуль и традиционного образа идеального корейского воина. Программа состояла из 12 этапов, 11 основных и одного подготовительного, «отсеивающего». Весь год новичка будут подвергать испытаниям на грани способностей его организма… и за гранью, потому он будет вынужден улучшить свое тело или отправиться в пехоту.
Первые дни проходили штатно, по меркам роты уже прошедших программу спецназовцев, но ужасно для новобранцев. Выносливость и психологическую стойкость рекрута определяют на «забегах». Сначала группу солдат кормят и поят. Ждут некоторое время на базе в степи. Загоняют в сортиры поссать. После чего строят и выгоняют из базы бежать. И не сметь останавливаться, никаких перерывов на отдышаться, поспать и посрать. Солдат загоняют в соляную пустыню на 3 дня без провизии, но с внушительным обвесом. Сержанты, сменяемые раз в 12 часов, гонят новобранцев и не позволяют им останавливаться трое суток подряд. Никакого сна. Новобранцев гонят и гонят по белой пустоши вперед и назад, вплоть до обмороков, рвоты и прочих радостей тотального изнеможения. Еще, периодически, в колонну новобранцев из ниоткуда стреляют холостыми патронами – дополнительный психологический пресс. Кто не выдержал – «за забор», в обычные пехотные части. На «забегах» и отсеивается большая часть народа. Сказать, что забеги были для Чона адской мукой, значит описать процесс очень верно. Очень сильно хотелось выскочить из строя и заорать «за забор!!!», после чего вернуться со спокойной душой в пехоту – там даже на проваливших первое испытание в Ч-11 смотрят с некоторым уважением, раз они туда вообще попали. Но Кекоа не смел, помня лица отца, учителя и любимой.
Мучения новичков на «забегах» не кончались. Они вообще никогда не кончались, «забег» устраивают по вступлению в программу и в дальнейшем повторяют раз в месяц, то есть Кекоа прошел двенадцать забегов.
Помогала и «психологическая обработка». С первого и до последнего дня Чону твердили в лицо – «ты лучший, ты герой, ты сверхчеловек, ты круче всех». Очень специфичный и спорный момент, но инструктора яростно обороняли его – если это помогает пройти тяжелейшие испытания Ч-11, то оно надо. Корпоративный спецназ тренируют так же, нет смысла делать свой спецназ мелкомягким. К лучшим и высочайшие требования, в конце концов.
Курсанты уже прошедшие несколько из одиннадцати этапов делали жизнь новичков еще более мучительной. Никакой дедовщины в стиле «принеси-подай», но казарма ежесекундно была вражеской территорией. Зазеваешься, потеряешь бдительность – страдаешь. То затрещину отвесят, то удавку на шею набросят, то кровать растяжкой заминируют. Такие тут шуточки, одобряемые и поощряемые начальством. Так надо. Это тренирует бдительность и повышает скорость реакции. Через полгода службы спецназовец (или универсальный солдат, как сказано в уставе программы) становится предельно бдительным; спит так чутко, что просыпается от одного брошенного взгляда. Потому Чон иногда прогоняет пса спать в другом месте – не то что клацанье когтя о пол или зевок, но и брошенный ночью взгляд пса скорей всего его разбудит, а спать когда-нибудь все же надо.
Нельзя сказать, что во время таких издевательств бойцу нельзя обороняться. Совсем наоборот – тот, кто не борется с нарушителями спокойствия, вскоре отправляется «за забор».
Агрессии в жизни спецназовца Ч-11 полно. Своего сержанта «че» боится больше, чем любого корпората. И к корпорату бежит с четким желанием сломать его полностью и сожрать (притом без ненависти – см. характер). Никаких слезно-сахарных ночных переговоров с родичами – для «че» лучший мотиватор это трехэтажный интеръязывокой мат его сержанта. И пиздюли. Сержанты осознанно, опытно и точно травмируют новичка, приучая его в собственной боли и крови.
Неудивительно, что обычная корейская пехота взвоет от ужаса, если им в принудительном порядке поставят «че» как полевого командира. «Че» психологически кристально чист во время убийства или собственного телесного страдания, и часто (да почти всегда) сталкивается с отсутствием такой выдержки в обычных подчиненных.
Сержанты и старшеэтапники любят еще устраивать «упражнения на дерзость». Самое нелюбимое Чоном, пройденное им на средних курсах – новобранца голым запирают в темной ванной вместе с кошкой. Не убьешь кошку голыми руками в полной темноте – не выпустят. Кошка понимает, что ее будут убивать и ей некуда бежать, и оттого сатанеет, сама бросается в атаку. Убивать голыми руками отчаянного хищника, а не «снимать» со ста метров огнестрелом – совсем другое дело. И наносимые когтями отчаянной кошки раны – настоящая жесть. Бывало, что тест не проходили, и прошедшего столько этапов Ч-11 почтиспецназовца отправляли в пехоту, со всеми почестями и очень странным выражением на его лице. По инструкции кошку надо удушить. Чон со страху сломал ей шею, едва не оторвав голову; впрочем, его поняли и простили. «Че» считают, что если ты один без оружия можешь убить отчаянного хищника, то никакой человек тебе уже не страшен.
За одиннадцать этапов программы Чон обучился стрельбе, рукопашному бою, бою с применением подручных предметов и холодного оружия. Его обучили в одиночку держать оборону против множества противников сразу. Кекоа научили управлять наземным, водным и воздушным транспортом. Пёльхве побывал во всех климатических поясах Александрии, сражался в вакууме, под водой и на совершенно чужом Адулламе. Кекоа научили содержать оружие и броню в порядке, научили ремонтировать несложную боевую технику. Даже обучаясь двадцать один час в двадцатипятичасовые александрийские сутки круглый год без единого выходного, времени на это не хватало, потому инструктора уже со второго этапа включали в эти сутки и виртуальную реальность, где искусственные интеллекты, используя способность мозга к визуализации и ускоренному восприятию времени, а также свои обширные базы данных, ввергали «че» в иллюзорную, но дьявольски реальную войну. Вплоть до пугающе реальной смерти. Так курсант успевает повоевать ни разу не попав в настоящий бой и даже несколько раз умереть, помимо боевых тренировок с настоящими пулями, гранатами и ножами.
Наконец, «че» обучали политической теории, александрийскому буддизму, психологии, тактике общевойскового боя на земле и в космосе, тактике боя на земле и в космосе. «Этому невозможно обучиться за год!» - воскликнет сторонний человек и будет отчасти прав. Обычными методами – нет. Но любой «че» проходит биоусиление, так что «накладки» - биокомпьютеры связанные с мозгом – имплантируют ему знания во время сна и бодрствования подсознательно, медленно создавая нужные нейронные связи. На лекциях универсальный солдат не столько учится, сколько «вспоминает» уже «выученное». Еда и напитки с биоактивными добавками, улучшающими интеллект и ускоряющими регенерацию тканей, вносит свою лепту.
Проще говоря, уже месяца со второго Кекоа обучался каждый момент жизни, что жил.
Жил тяжело. Ему ломали нос, пальцы и конечности, выбивали зубы. Ему рассекали плоть и отбивали органы холодным оружием. Ему прострелили почти все… кроме головы, шеи, сердца и мошонки – яйца это святое для солдата. Его убивали. И в виртуальности, и почти что в реале. Он погибал из-за ошибок своих командиров на боевых учениях. Он делал то же самое с другими «че». Неоднократно.
Неудивительно, что обычная пехота побаивается «че» даже никогда не видев их вживую.
Последнее испытание, на получение почетной надписи (всего лишь) «Чонсаый-11» на правую грудную пластину доспеха, помимо теоретического экзамена, тактической симуляции боя космического и наземного боя с ИИ базы и экзамена на вождение наземного, воздушного и водного транспорта, включает в себя «убийство» другого «че». Два спецназовца в полной броне загоняются на боевую локацию, один должен убить другого любым методом. Пускай и только в виртуальности. Эффект присутствия абсолютный – «накладки» отключают органы и чувства проигравшего десантника, перегружают болевые рецепторы, симулируя умирание. «Умерший» «возрождается» позже и сражается с другим умершим, и так пока из программы не будет выброшен последний невезучий. Чон поразил всех. Не тем, что не «умер» на экзамене.
Тем, кем он вернулся. Пассия его даже внешне не узнала, хотя честно старалась вместе с Чоном восстановить старую связь. Отец понял, что его сын стал не совсем тем, кем он хотел бы его сделать… вообще не тем. А Чхве вообще умер за месяц до того и его уже похоронили, так что левого не нашлось.
Как и каждому из считанных курсантов успешно завершивших программу Ч-11, Кекоа дали трехнедельный отпуск. Отпуск, который едва не перечеркнул его жизнь.
Коммунизм не рай земной, люди остаются теми же. У многих людей есть завистливые недоброжелатели. Иногда прячущихся за личиной товарищей. Даже прикрывающихся общей памятью и чтимым именем Чхве Дэмана. А дэмановец – страшный враг, кем бы он ни был.
Есть в юриспруденции Александрии такое понятие, как «тайна личности». Некая информация скрываемая ото всех, даже от самой подзащитной личности, для ее блага и блага окружающих ее. Отец Чона был террорист. Хладнокровно и беспощадно уничтожавший всех противников восставших, независимо от пола, возраста и должности. Уничтожавший массово, даря им мучительную смерть. Корпораты очень редко испытывают жалость к восставшему «быдлу» и травят его как только могут. «Быдло» отвечает взаимностью, и кто-то должен доставить этот ответ адресату. Террористы были нужны – если бы страх восставших не перевешивали кровавые расправы террористов, если бы корпораты не боялись каждой секунды, что проводят на поверхности Александрии, восстание провалилось бы. Террористу от этого не легче. Убийство людей, виновных и условно невиновных, штабелями сказывается на психике, что уж про репутацию. Потому Чону старшему поставили на воспоминания о террористической деятельности психологический блок, что он как бы «забыл» их – очень смутно помнил сами события и потерял все связанные с ними искажения характера. Но его личное дело оставалось в базах данных. Его можно было выкрасть и раскусить шифровку тайны личности. Если хакер гениален.
Тайну личности нарушили. Милиция не смогла остановить распространение злополучных данных – она сама охренела, кем на деле был уважаемый член коммуны.
И жизнь Чона младшего рухнула. Знакомые отвернулись от него везде. Семье пришлось переехать на другой край государства, но даже там их настигла мрачная репутация отца. Ни о какой женитьбе не могло быть и речи – былая любимая исчезла, в ее доме Кекоа были не рады. Даже собаководы бросили сына террориста; все, что он смог от них забрать – Паэ III, «внука» когда-то спасенного им волкособа.
Ч-11 рассчитана на людей предельной психологической стойкости. И она доходит до предела. Потом дает ему три недели отдыха и практически курортную службу в обычных подразделениях. Отдыхал Кекоа от силы дня четыре, прежде чем молот судьбы ударил по нему. И даже его сверхстойкая психика не выдержала.
Чон младший попал в «происшествие». Очень нехорошую историю, хорошо хоть очень темную и мутную, в его личное дело не попавшую. Если бы не дэмановцы и иные стоящие за ними силы, «че» мог окончить жизнь в местах бесконечно далеких от контрабандистов.
Пока что он перевелся в космодесант подальше от Александрии, и следующие полгода жизни провел на Вентиксе, вместе с удалившимся туда же отцом. Точнее, половину полугодья, остальные он пролежал в криобаке и пробыл на поверхности Голиафа и Риэса – ближайших к Свободной Александрии миров, из-за специфики блокады ставших мирами-крепостями.
И даже смог вырвать один из них из хватки корпоратов.
Первая вылазка новых Ч-11 весте с космодесантниками Сэроун Чосон прошла на Голиаф. Не на саму планету-крепость ЦКК, а на заправочную станцию в отдалении, с планом-максимум – забрать всю антиматерию на станции, захватить как можно больше кораблей и грузов, после чего дать деру и все взорвать.
Получилось странно.
Десантный корабль александрийцев пробрался к станции по захваченному ранее другой командой коду свой-чужой. В последовавшем бою александрийцы успешно захватили прилегающие к доку отсеки станции, примерно треть комплекса. Закрепившись на этом плацдарме, ударный отряд разделился – треть отправилась добывать антиматерию, треть отправилась захватывать ближайший корабль, Ч-11 поспешили ликвидировать офицерский персонал станции и захватить все возможные данные из компьютера станции, несколько солдат осталось стеречь десантный корабль. Руководил операцией Чон. И тут случилось же – первому отряду удалось захватить антиматерию, несколько грамм бесценного вещества. И потерять в бою, когда граната или неудачная очередь полоснула по контейнеру и таки разрушила сдерживающий механизм. В последующем взрыве две три станции и все состыкованные с ней корабли были уничтожены. Включая десантный корабль Ч-11. Чон вполне мог застрелиться там же, но не терял надежду, что захваченные им данные оправдают такие потери.
Выжившие смогли погрузиться в спасательные капсулы и бежать раньше, чем прибудет подмога корпоративников.
Потеря заправочной станции на Голиафе хорошо ударила по логистике блокадного флота, но едва ли оправдывала потерю десантного корабля и почти всех десантников. Поскольку Кекоа руководил операцией, ему же и достались все шишки. Нашлись и недоброжелатели лично сына террориста и программы Ч-11 вообще, сваливавшие вину за провал на выученную у отца кровожадность, ведь для захвата данных пришлось убить много народа. Пёльхве могли разжаловать с позором, но захваченные им данные спасли его.
Данные оказались бесценны, учитывая пренеприятное соседство с центральным миром самой развитой в научном плане корпорации-секты. Консорциум получил данные о бродячей планете, субкоричневом карлике, на орбите которого Нод втайне построил колонию. Используя системы наблюдения Риэса и Голиафа, Консорциум заново обнаружил это планемо и отправил разведзонды, успешно вернувшиеся с информацией. Эту информацию и добыли Чон сотоварищи.
Во второй вылазке участвовали только Чон и Ч-11, обязанные оправдаться за пиррову победу на Голиафе и отстоять честь программы. Кекоа также пояснили, что без корабля они могут не возвращаться.
Подобраться к планемо – бродячей планете земных размеров с атмосферой под стать маленькому газовому гиганту – не составило проблем, ввиду отсутствия солнечного излучения и, следовательно, отражения. Помогли и разведданные зондов Консорциума, наметившие крупнейшие объекты системы, орбитальную жилую станцию и крупнейшие их охраняющих ее спутников.
Конечно, долго играть в прятки с самым высокоразвитым обществом КМК не удалось, десантный корабль обнаружили, хотя и достаточно близко к станции для прорыва. Понеся повреждения средней тяжести, десантный корабль все же прорвался к станции и сверхпрочным носом пробил путь десанту в колонию. Дальше Ч-11, лучшим солдатам Сэроун Чосон, если не всей Александрии, пришлось столкнуться с превосходящими силами противника схожей выучки, но куда лучше экипированного. Хотя никто из десантников Чона не погиб, бой был очень суровым, значительно более разрушительным и отчаянным, чем на Голиафе, и «че» выжили во многом благодаря тактике быстрых ног и стратегии постоянных перегруппировок и предшествующих им отступлений, боевой стиль «Неуловимый Чон». Разведка боем вышла горячее солнечных батарей в полдень на Меркурии, десантники уже думали только о том, как удрать восвояси. Для этого требовалось обезвредить хотя бы часть орудий жилой станции, чтобы десантный корабль не разнесли сразу после «расстыковки», но рыцари Черной руки стояли насмерть и умирать соизволяли редко. Каждая такая перестрелка завершалась ранением «че», что постепенно уменьшало боеспособность и скорость отряда. В итоге было решено попробовать прорваться вглубь станции и повредить или взломать управляющий станцией искусственный интеллект.
На пути к ядру ИИ десантники столкнулись с вампиром. Очень могущественным вампиром, правителем этой колонии. Мнения об исходе столкновения разнятся.
Факт такой – Ч-11 обезвредили начальника станции электролазером, победили его охрану, после чего демонтировали ядро ИИ. Большинство систем станции отключилось, и десант смог вернуться на корабль и бежать с добычей – ядром ИИ и захваченным ноддистом. В ходе боя ноддистский священник показал владение ультратехнологией, превосходящей все известное александрийцам – на грани магии, если не за гранью. Оттого солдаты Александрии, и без того под тяжелейшим стрессом смертельного боя… слегка повредились рассудком. Фобии и провалы в памяти проявились у всех, как защитные механизмы психики. Биокомпьютеры, тесно сцепленные нейронными связями с мозгом, понесли ущерб сравнимый с атакой ЦНС мощными электромагнитными полями – что также объясняет некоторые странности десанта.
Высказывалось мнение, что попадание священника Нод и ноддического ИИ на Александрию было спланировано, а память десатников была частично изменена, частично разрушена, чтобы они поверили, что это они сами захватили вампира и бежали.
Как бы там ни было, участие Чона и его группы завершилось на сдаче награбленного. «Че» прошли реабилитационный курс, где им восстановили поврежденные участки мозга. Потерянная память о столкновении не вернулась, хотя уцелевшие образы или целые сцены возвращаются Чону в виде… напряженных снов. Тем не менее, Пёльхве вернулся в строй, пускай и со странностями.
Звездный час Кекоа настал на Риэсе, льдистой маленькой планете богатой анобтанием. Группа десанта скрытно проникла на Риэс с целью напасть на тюремный комплекс колонии и освободить ряд политзаключенных, после чего вывезти их с собой на Александрию. В ходе завязавшегося боя с охраной в камеры начали подавать газ, и заключенные погибали один за другим. Хотя тюремный комплекс был быстро захвачен, ряд важных для Александрии заключенных погиб, как и многие «неинтересные» заключенные. Поместить всех на десантный корабль не представлялось возможным, но у освобожденных – у многих уже имелся опыт перестрелок с полицейскими – ненависть к заключившим их корпоратам только усилилась на пороге смерти от ядовитого газа.
Десантный корабль не мог увезти всех. Но он всегда возит с собой гору оружия и боеприпасов к нему. Было решено эвакуироваться как было запланировано, но сперва бежавших заключенных щедро одарили высокотехнологичным оружием и боеприпасами к нему. «Че» и цели набега спрятались на корабле, Чон же остался руководить освобожденными. По его плану следовало начать городскую герилью – в конце концов, красный буддизм Сэроун Чосон включал в себя и многие латиноамериканские и полинезийские концепции партизанской войны – для отвлечения противника от группы десанта. Населения на Риэсе всего около 220 000 человек, так что даже полсотни бойцов могли наворотить дел, особенно под руководством спецназовца Ч-11, но в городе под куполом хватало мест, чтобы спрятаться и вести борьбу.
В конце концов Чон бежал с остальными через несколько суток, начав городскую герилью на Риэсе. Он не освободил планету от КМК – только начал бунт для отвлечения внимания от Александрии.
Но бунт не утих, когда александрийцы бежали с «уловом». Партизанская война продолжается до сих пор. И хотя комиссар Радослав Марулич не выделил ни одного боевого корабля в помощь Риэсу, на орбите которого уже собрался внушительный флот корпоратов, война за освобождение риэсцев продолжается по сей день.
Во многом благодаря этой удивительной, хотя и, возможно, случайно, заслуге солдата Чон Кекоа Пёльхве получив в свое командование пока еще безымянный корвет с новейшими технологиями маскировки. Хотя немаловажную роль сыграло и его происхождение – общий флот общий, но в Сэроун Чосон не поняли бы, если б командование кораблем не поручили выходу из их земель, особенно учитывая обилие кандидатов.
Получив новое назначение, Пёльхве простился с отцом и отправился на Александрию принимать командование кораблем.
8. Способности.
Родной язык – северный общий. Хорошо знает корейский, чуть хуже – южный общий. От матери более-менее выучил американский, потом доучивал по программе Ч-11.
С мозгом и глазами Кекоа сращен биокомпьютер КомСистема – «Система Командования» - передающий прямо на роговицу глаза или в ответственные за чувственную информацию отделы мозга данные получаемые из вспомогательных устройств контроля за солдатами и боевой техникой. Пёльхве видит местоположение, состояние подчиненных ему людей и машин, может удаленно отдавать им команды. С помощью дополнительного оборудования электромагнитной стимуляции и правильных энзимов он может «изучать не изучая» - получать новые данные напрямую в мозг, вместо создания нейронных связей своим мозгом перепоручая это биомашине и освобождая свои ресурсы для других мыслей.
К сожалению, КомСистема очень плохо реагирует на сильные электромагнитные поля, а также травмы головы, хотя и способна к самовосстановлению и некоторой регенерации мозга.
В мозг Кекоа на бессознательном уровне прописано учение Ч-11. Бессознательное быстрее и точнее реагирует на окружение, потребляя меньше энергии для мыслительной деятельности, поэтому в бою солдат Ч-11 априорно превосходит любого солдата не прошедшего схожий курс имплантации навыков и боевых рефлексов в подсознание. В Кекоа «прописаны» навыки-рефлексы стрельбы из множества видов стрелкового оружия, боевая система Кёксуль, навыки вождения наземных и водных аппаратов, пилотирования простейших летных средств с ИИ-помощниками, а также навыки-рефлексы починки и сборки военного транспорта, брони и стрелкового оружия.
Как спецназовец Чон обучен выживанию в любой природной среде, в том числе выживанию и бою в чужой или безвоздушной среде, среде с отличным давлением или притяжением.
Как универсальный солдат, Чон обучен тактике общевойскового боя на земле и в космосе, хотя его специализацией является космический и городской бой малыми пехотными группами. Показывал хорошие результаты в командовании малыми космическими кораблями и их соединениями.
В курс универсального солдата входит также практическая психология. Полное название новой должности Кекоа – «капитан-психиатр». Использование биокомпьютера в наблюдениях и обширная база данных создают Пёльхве образ всезнающего человека, пристальный взгляд которого выворачивает вашу душу наизнанку и обнажает ее тайны (на самом деле он лишь прекрасно читает паравербальные и невербальные знаки человеческого тела). С помощью определенного инструментария может временно изменять психологическое состояние «пациента», в целях терапии, допроса или зомбирования; по роду деятельности также хорошо разбирается в психоактивной химии.
К сожалению, суровый курс подготовки Ч-11 вытравил из памяти Чона многие теоретические знания о планетологии. Придется учить заново, хотя общую эрудированность Пёльхве не потерял.
Зато за скучные периоды между вылетами он научился потрясающе играть на укулеле. Пускай и «жульничая» - включая биокомпьютер в помощь, так что фактически на одном инструменте двумя руками играют два исполнителя.
9. Уровень манча.
3
10. Инвентарь.
Личная боевая экипировка:
Командирская броня спецназовца Ч-11. Подложка – белковая биоброня на основе паучьего шелка. Ударная вязкость более чем на порядок превышает таковую у кевлара. Биоволокно более растяжимо, чем кевлар, потому меньше сковывает движения солдата в нем. Плохо переживает плазменное и лазерное оружие, в отличие от пулевого, но на то и легкая броня.
Бронепластины на основе алюмооксидной и карбидной керамики.
Костюм экипирован системой Хамелеон – органическая пленка покрывает бронепластины, меняя их цвет и текстуру под окружающую среду. Потому броня карминовая только в неактивном состоянии, туда же относятся и надписи на ней. Очень тяжело отодрать, небольшие повреждения от попадания пуль или ножевого оружия регенерирует сама за минуты. Но сгорает легко, так что после огня и/или плазмы придется клеить заново. Биоволоконная подложка может менять яркость, но не цвет. Лицевая пластина из прозрачной нанокерамики меняет оттенок, но текстуру не имитирует, при попадании сильного лазера на секунду становится непрозрачно-белой (защита для глаз). На спине, между лопатками, магнитный захват для легкого переноса сложенного оружия.
Для борьбы в вакууме или враждебной атмосфере, а также под химическим оружием, броня экипирована замкнутой системой воздухообеспечения, запасы сжатого воздуха – два часа боя (возможно использование сменных баллонов, что продлевает срок нахождения в безвоздушной среде).
Если с транспортом туго и приходится делать марш-бросок на своих двоих, то в броне предусмотрен сброс бронепластин. Часы с этим обвесом не побегает даже спецназовец.
Тяжелый пистолет Ульве-4 или УЛ-4. Электролазер корейского производства – ультрафиолетовый (а потому невидимый) сравнительно маломощный лазер ионизирует воздух на своем пути, прокладывая канал для электроудара. Возможны летальный режим, останавливающий сердце, или режим задержания, просто вызывающий сильную боль и мышечные спазмы в месте попадания. Попадание в голову в задерживающем режиме смертельно.
В вакууме электроудар невозможен, но можно выкрутить на полную мощность лазер. Получится лазерный пистолет средней мощности, только быстро разряжающийся.
Батареи хватает на 14 выстрелов в режиме сдерживания, 7 выстрелов в летальном режиме или 4 выстрела в лазерном.
Двуствольный электротермохимический автомат Пунчжэнъи сси-28 или ПС-28. Ружье использует два вида безгильзовых боеприпасов, потому и двуствольное. Нижний использует 9-мм обычный свинцовый боеприпас, верхний – 12 мм урановый твердотельный бронебойный боеприпас.
Скорость снаряда увеличивается ускорением плазмы горящего химреагента, что значительно (более чем наполовину) увеличивает дальность поражения и пробивающую силу в сравнении с обычными ружьями того же калибра. Но помимо пуль требует и периодическую смену батарей, одной батареи хватает на 3 выстрелянные обоймы.
Обоймы хитрые, сочетают в себе боеприпасы обоих типов – в одной такой обойме 75 пуль обычного боеприпаса или 35 пуль бронебойного. Обоймы вставляются отдельно каждая в левый бок карабина, на манер древнего Sten Mk II, и служат дополнительными рукоятками.
Может вести огонь с двух стволов сразу, разрывая противника короткими очередями, но и отдача вырастает в два раза, что делает прицельную стрельбу на расстояние дальше 30 метров невозможной. А еще она так перегревается, так что этим режимом еще надо уметь пользоваться.
Дисковые гранаты. Пластическая взрывчатка в пластиковой обертке, швыряется к врагу (возможно даже за угол или отскоком от иного препятствия), активируется нажатием кнопки на диске.
Вибронож.
Запястья брони Ч-11 могут выстреливать сверхострыми чакрами. По 1 диску на руку.
