Икран неторопливо оттолкнулся лапами от земли и голубой стрелой взмыл в небо. Он летел спокойно, даже лениво, всем своим видом показывая, будто делает Севин одолжение и с превеликим удовольствием повалялся бы сейчас где-нибудь в тени. День обещал быть жарким, и потому икран был не в восторге от предстоящей работы крыльями. Севин направляла его к виднеющейся вдалеке узкой полоске моря, от которой веяло прохладой, и потому икран слегка оживился, но все равно не стал от этого более быстрым и подвижным. Он не хотел никаких приключений и исследований, он хотел отдыхать от жизни.
Севин не обратила никакого внимания на выкрутасы икрана. Летит, и хорошо. Про музыку она совершенно забыла и просто наслаждалась красивым видом. Поднявшись чуть выше, она увидела, что следующий берег находится довольно близко, на расстоянии примерно одного километра, даже чуть меньше. И тут девушка заметила, что вокруг подозрительно тихо. Вспомнив про плеер, Севин сунула в уши наушники и включила ту песню, которую она услышала в плеере первый раз.

NO, MY BABY!
I’M FALLING DOWN WITH MY LOVE,
MY BABY!
YOU CAN’T APPOSE FROME BIG JOOY,
MY BABY!
AND  I DON’T CARE WHAT THEY SAY,
MY BABY!
ARE YOU GONNA BE MINE!

NO, MY BABY!
I’M FALLING DOWN WITH MY LOVE,
MY BABY!
YOU CAN’T APPOSE FROME BIG JOOY,
MY BABY!
AND  I DON’T CARE WHAT THEY SAY,
MY BABY!
ARE YOU GONNA BE MIIINE!

- Прозвучало неожиданно громко из наушников...
Летящий примерно над серединой залива икран вдруг встрепенулся, дернулся и, словно испугавшись чего-то, неожиданно перевернулся в воздухе, беспорядочно размахивая крыльями. Севин не ожидала такого поворота событий и, не удержавшись на шее ящера, с криками полетела вниз. Связь-цахейлу с икраном оборвалась, вызвав в голове на’вийки резкий ментальный звон, а икран, издавая какие-то пронзительные горловые звуки, резко ушел в пике и уже над самой водой резко взмыл в воздух, однако летел все равно неровно, периодически проваливаясь в воздушные ямы и словно разучившись владеть собственными крыльями. Забыв про Севин, он летел назад, к лесу, а на’вийка, безуспешно хватая руками воздух, упала в море, несильно, но ощутимо ударившись о воду. Ее поглотила холодная вода, наушники вывалились из ушей, однако судьба найденной музыкальной штучки волновала ее меньше всего. Загребая руками воду, Севин пыталась выплыть на поверхность, и ей это почти удалось, но тут же неведомая сила потянула ее вниз.
Севин впала в панику. Она не умела плавать – ее просто никто этому никогда не учил. Подводный мир всегда казался ей чуждым и опасным, и ей не могло прийти в голову, что однажды она может банально… утонуть. Севин отчаянно плескалась в воде, звала на помощь, дрыгала руками и ногами, но вскоре наглоталась морской воды и поняла, что не сможет выплыть на поверхность. Мысль о скорой смерти вызвала в ее голове новую вспышку панического страха. 
Неожиданно Севин почувствовала острую боль по всей задней части своего тела. Особо сильно пришлось на ноги и затылок. К счастью, руки не пострадали, но ноги стали совершенно нерабочими. Она поняла, что на одних руках ей не всплыть, и, поранив при этом ещё и подошвы, оттолкнулась ногами от камней и наконец оказалась на поверхности. Все тело, кроме рук, страшно болело, но, непонятно почему, ей казалось, что утонуть просто НЕЛЬЗЯ. Севин не было ради кого жить, но она ДОЛЖНА была выжить. Как могла, она стала грести руками и, в конце концов, смогла с горем пополам удержаться на воде. Севин видела все как через плёнку, но смогла найти в себе силы, оставляя красный след на воде, почти доплыть до берега. Однако ПОЧТИ. Когда на’вийка находилась уже довольно близко, на расстоянии метров ста от берега, голова страшно закружилась, Севин перестала чувствовать тело и упала в обморок. Близкий, но такой далекий берег был последним, что она помнила...

*      *      *

Сознание возвращалось к Севин как-то сумбурно, толчками, крайне неохотно. Едва она начинала ощущать вокруг звуки и запахи, как ее голову пронзало острой болью, и она снова проваливалась в забытье. Ей казалось, что такие краткие пробуждения продолжались целую вечность, однако наконец она все-таки, набравшись сил, открыла глаза и… не увидела ничего, что могло бы подсказать ей, жива она еще или уже нет. На прекрасный посмертный мир Эйвы это было непохоже: вокруг темно, хоть глаз выколи, лишь едва угадываются очертания какого-то маленького помещения.
Севин лежала на каких-то влажных тканях, от которых исходил запах соленой воды. Голова болела, также появилась острая боль в левом бедре – кажется, она ударилась о камень, когда упала в море. Севин со стоном поднялась на локтях и осторожно ощупала пострадавшее бедро – на нем была повязка. Но определить, открытая рана или просто ушиб, было сложно. На ее лбу была намотана мокрая тряпка, немного снявшая боль прохладой, однако общее состояние на’вийки было чем-то средним между «плохо» и «очень плохо».
Она огляделась вокруг, но так и не смогла определить, где находится. Вроде в каком-то закрытом помещении, и от этого ей сразу стало жутко. На’ви привыкли жить в лесах, на воле, а не в коробках из бетона, как люди. Севин тут же по ассоциативному ряду вспомнила, как она попала в плен к людям, и с ужасом подумала, что ситуация могла повториться. Она принялась осторожно восстанавливать в памяти последние события: вот она, вся такая радостная, летит на икране через море, внизу колышется лазурная гладь, как вдруг… Падение, крики, удар о воду, страх утонуть… На этом ее воспоминания обрывались. По крайней мере, Севин точно знала, что упала в воду. А вдруг ее подобрали люди и заперли в темной и мрачной клетке, где она проведет остаток своей жалкой жизни? А вдруг они сделают ей больно? А вдруг…
Эти мысли – одна ужаснее другой – вихрем пронеслись в ее голове, заставив внутренне съежиться и чуть ли не расплакаться от отчаяния. Севин попыталась встать, развернуться, но лишь больно ударилась головой о низкий потолок, потом врезалась локтем в стену и поняла, что она действительно находится в узкой клетке, где даже встать невозможно. Откуда-то исходил слабый свет, но его было недостаточно, чтобы понять, где она находится.
Севин поняла, что помещение слишком низкое, чтоб встать в полный рост. Ползком, превозмогая боль в бедре, она направилась на свет.
«Стоп. Возможно, я все-таки утонула. Я ведь до этого момента не знала, через что проходят погибшие!» - остановилась она, но тут же подумала, что если она погибла, то теперь может увидеться со своей мамой.
«А с другой стороны - не факт, что в том (или уже этом) мире бывают перевязки... Черт, запуталась, надо проверить». - Подгоняемая любопытством, она стала дальше двигаться к выходу.
Внезапно узкая полоска бледного света стала шире, послышался скрип – и Севин была ослеплена внезапно брызнувшей ей в лицо яркой вспышкой. Послышался чей-то удивленный возглас, затем Севин мельком увидела чей-то силуэт – и скрипящая дверь впереди снова захлопнулась, оставив на’вийку в темноте.
От этой вспышки света, после которой наступила полная темнота, Севин, у которой и без того болела голова, потеряла сознание.
«Все-таки живая... Но, по-моему, только наполовину...» - Было её последней мыслью...
Очнулась Севин там же, где в прошлый раз, только на этот раз было уже светлее. Источник бледного, почти серого света исходил от странного устройства, лежащего на полу и напоминающего своей формой вытянутый цилиндр. Кажется, еще одно изобретение людей. Увидев эту штуку. Севин еще раз убедилась в мысли, что она попала в плен к людям. От этой мысли стало жутко.
Сбоку от нее ощутилось слабое шевеление. Скосив глаза, на’вийка увидела нечто такое, отчего чуть не подпрыгнула, но вовремя вспомнила про низкий потолок. На почтительном расстоянии от нее, скрестив ноги, сидели на полу двое на’ви, забавно согнувшись, чтобы не упираться макушками в потолок. Помещение было низким, в половину роста на’ви, и даже Севин не удалось бы сесть в нем, выпрямив спину.
- Я вас вижу. По крайней мере, если вы не галлюцинация, - невесело пошутила Севин. - Я у людей? Если нет, тогда что это за светящаяся фиговина? - спросила она. - И кто вы вообще?
Двое на’ви – это были мужчина и женщина – переглянулись в полутьме. Женщина протянула руку и несильно толкнула Севин в плечо, заставляя опять лечь.
- Тише! – прошипела она. – Ты в безопасности. Не двигайся, иначе будет больно. Ты сильно ранена.
Севин обратила внимание, что на женщине нет никаких украшений, и ее одежду составляет лишь оборванная набедренная повязка да помятая туника. Мужчина выглядел старым, с печальным взглядом потухших глаз, он выглядел даже более жалко, чем женщина. У обоих были светло-коричневые волосы и печальные, но добрые лица. Им было тесно сидеть в узкой каморке, и они ссутулили плечи, чтобы не чиркать макушкой о потолок.
- Я – Абенат, - представилась женщина.
- Я - Ас-Тьелорон,- сказал мужчина глухим голосом, назвавшись довольно замысловатым именем. – Мы из клана Семи Путей.
Севин никогда прежде не слышала об этом клане. Впрочем, ее познания о мире и географии Пандоры ограничивались «что бы пожрать» и «где бы поспать». Только вот сегодня ее зачем-то потянуло искать «край земли».
- Как тебя зовут? – спросила женщина.
- Меня зовут Севин, я не принадлежу ни к какому клану с рождения. А как это я оказалась сильно раненой? Что произошло? Я помню только, как падала с икрана, почти доплыла до берега, а потом... Я очнулась здесь, подумала, что оказалась у людей, и почти доползла до выхода, но кто-то открыл дверь, крикнул и захлопнул. И это все, что я помню до настоящего момента. Кстати, где я? И как сюда попала? И почему тут такой низкий потолок? - задала наконец на’вийка давно интересующие ее вопросы. - Я вообще еще живая? Кстати, кто меня здесь закрыл? - с виноватым видом обрушила она на Абенат и Ас-Тьелорона кучу вопросов.
Взрослые на’ви еще раз удивленно переглянулись. Словесный поток Севин явно составил бы конкуренцию кому угодно.
- Не трать силы, - строго приказала женщина. – Ты находишься в безопасности – и это главное. Есть хочешь?
- Нет, спасибо... - сказала Севин. - Что я в безопасности, это понятно, но если я не знаю, где именно это безопасное место, то оно становится не самым безопасным, - улыбнулась она.
- Где живут твои родители? – спросил на’ви-мужчина.
- Мама умерла еще давно, а папа, если еще не умер, то в лесу через море, - ответила Севин.
- Ты летела к отцу? – спросила женщина по имени Абенат.
- Нет, мне просто было интересно, что творится на противоположном берегу. Узнала, называется... Поранила ногу, причем, походу, сильно, и понятия не имею, как...  - последняя раза не была обращена к на’ви.
- Рана быстро заживет, если ты не будешь много двигаться, - сказала Абенат. – Наверное, ты ударилась о камни. Впрочем, на будущее ты запомнишь, что, едва оседлав икрана, нельзя сразу летать над морем, если не умеешь плавать.
- Едва оседлав!? - возмутилась Севин. - Я с тринадцати лет летаю! А вот плаваю не очень, это да... Но я ж не рассчитывала, что посреди моря икран вдруг взбесится, решит сделать сальто и свалить!
Женщина удивленно вскинула брови.
- Сколько же тебе сейчас лет? – спросила она.
- Семнадцать. Долбанный рост, - засмеялась Севин.
Абенат хмыкнула. Мужчина нахмурился. У обоих лица в полутьме странного бункера казались совсем старыми.
- Если ты давно летаешь, тогда почему ты упала? – спросил Ас-Тьелорон.
- Не знаю. Утром я наша в лесу какую-то штучку с музыкой, потом про нее забыла, а позже, когда летела, вспомнила, включила и продолжила лететь, только уже вниз.
- С музыкой? – быстро переспросил мужчина.
- Да.
- Как это выглядело?
- Это был какой-то цилиндрик с какими-то фиговинками, с какими-то блямбами на конце, которые вставляются в уши. Я знаю, объяснитель из меня никакой.
Женщина по имени Абенат порылась в складках своей одежды и вдруг извлекла оттуда слабо блеснувший маленький цилиндрик, осторожно держа его за провод.
- Это было намотано вокруг твоей шеи, - объяснила она и протянула свою находку Севин.
- Оно. Слава Эйве, хоть не задушило. Интересно, работает еще?
- Что это за штука? – подозрительно спросил мужчина. – Откуда она у тебя?
- Я же говорю - в лесу нашла. Какая-то штучка, откуда люди слушают музыку.
- Люди?! – одновременно воскликнули оба на’ви, комично выпучив глаза. – Это сделали люди?!
- Что сделали? Не поняла.
- Эту… штуку… - брезгливо сказал Ас-Тьелорон. – Это люди тебе ее дали?
- Нет. Я просто ее нашла. Зачем бы люди стали давать на’ви всякие хреновины, не находите бессмысленным?
Реакция на’ви была внезапной и ошеломляющей. Мужчина скривился так, будто проглотил что-то крайне омерзительное. Женщина быстро протянула сухую жилистую руку и попыталась выхватить у Севин ее сокровище, но девушка проворно отвела руку.
- Отдай! – зашипела Абенат. – Это опасная вещь! Нельзя брать ничего от людей и пользоваться их вещами! Эта штука едва не убила тебя! Ты сама сказала, что чуть не утонула из-за этой мерзости!
- Я упала в море из-за икрана, а не из-за этого! - воскликнула Севин. - Могу включить, вам, может, тоже понравится!
На’ви продолжали недоверчиво смотреть на нее. Наконец мужчина протянул синюю руку и сказал:
- Как эта штука работает? Дай посмотрю.
- Ну ладно, посмотри, - согласилась Севин. - Только не сломай же ж от большой ненависти! - с еле заметной усмешкой добавила она, протянув на’вийцу плеер.
Ас-Тьелорон осторожно взял игрушку Севин, недоверчиво потыкал в нее пальцами, зачем-то понюхал провод, слегка куснул металлический корпус цилиндра.
- И что? – удивленно спросил он. – Оно несъедобно даже.
- Так это не едят. И даже не нюхают, - хмыкнула Севин, взяв обратно плеер.
Она нажала на кнопку включения, и оттуда после короткого проигрыша зазвучало:

«В газетах писали, что ты уезжаешь
Что рейс не отменят, что рейс не отложат.
Какие-то люди тебя окружают,
А ближе, чем были, уже невозможно.
В красивых журналах считают пунктиры,
А я до квартиры - вечернее сальто.
И кривятся губы, и кофе противен.
И новое утро и новое "нет тебя".
Я по асфальту шагаю
С тем, кого сберечь не смогу.
До остановки трамвая,
Звенящего на бегу».

- Вот что с этим делают! - довольно сказала Севин. - Ну что, как музончик? - добавила она, приготовившись наблюдать за реакцией на’вийцев.
Ас-Тьелорон осторожно понюхал один наушник, не понимая, что за странный шепот от него исходит, а потом приложил маленький черный шарик к уху. Его и без того большие желтые глаза еще больше расширились от удивления.
- Что? Что там? – тут же спросила женщина и потянулась ко второму наушнику. Приложив его к своему уху, она, наоборот, сощурилась и явно не понимала, что это за странные звуки.
- Кто это говорит? – спросила она.
Оба на’ви, должно быть, сидели сейчас с довольно комичным видом: ошалелые лица, прижатые руками к ушам маленькие черные шарики на концах раздваивающего провода…
- На самом деле это хороший вопрос, - отсмеявшись, сказала Севин. - Я даже языка этого не понимаю, это даже явно не тот язык, на котором, насколько я их слышала, общаются люди. Хотите другую песню?
Не дождавшись ответа, Севин взяла плеер и переключила на ту злополучную песню, из-за которой она и оказалась в море, но она (песня) девушке, как ни странно, понравилась больше остальных:

What’s the sound I hear behind my back back
Oh my Lord I don’t believe in it, is it you
Oh my love I’m here right by your side and
I want to be yours, you are my joy
But she’s standing on my way
You’ll never know no if I won’t
I will keep my word
You’ll never feel it with your heart feel it with your heart
No, my baby
I’m falling down with my love
You can’t appose from big joy
My baby
And I don’t care what they say
My baby
Are you gonna be mine

- Это уже на человеческом, - прокомментировала Севин.
Если бы в языке на’ви было слово «охренеть», они оба, несомненно, использовали бы его для комментирования ситуации. Но вместо этого Ас-Тьелорон только скривился и вытащил из уха источник человеческой музыки.
- Мерзость какая, - неприязненно сказал он. – Человеческий язык, из-за которого ты упала в море. Избавься от этой штуки, малышка, она не принесет тебе добра.
- Нет, ну я, конечно, могла бы, но весь прикол в том, что я эти песни уже запомнила! У меня долбаная фотографическая память! - использовала Севин не совсем к месту человеческое выражение, которых она наслушалась, сидя в плену, и запомнила из-за своей "долбаной фотографической памяти".
- Могу хоть спеть! - если добавить к ее фразе опять же человеческое "лол", вышло бы идеально. Девушка, снова не дождавшись ответа, запела одну из песен, услышанных в плеере:

Большой широкий город, магистрали и дома
Гусары в окна, бесполезная тюрьма
Зеленым яблоком железо запоет
Ты станешь слаще, а я
Пропала без вести в японских лагерях
Пропала голубем с синицею в руке
Я застывала в ожидании тебя.
Неблагодарно...
С тобой проводит ночи 31-я весна
И без сомнения ревнует ко всему
И без сомнения ревнует ко всему, бьет стекла
А я прощаюсь с городом просоленным, куда
В любое время не доходят поезда
И губы часто здесь обветрены мои бывали...

- Мне сам язык тоже не очень нравится - слишком резкий, я больше музыку слушаю, - сказала Севин.
Ас-Тьелорон вернул странное человеческое устройство Севин и сказал:
- Ты еще молода, но вот проживешь с мое – поймешь, что все человеческое не принесет добра. Лучше тебе избавиться от этой мерзости.
- Могу и избавиться. Но в памяти песни останутся! А от них уже фиг  избавишься!
- Ты странная, - сказала женщина по имени Абенат, покачав головой. – Но не нам решать, каков будет твой путь. Что ты теперь будешь делать?
- Не знаю. Для начала, наверно, надо, чтобы нога зажила... - пожав плечами, ответила Севин.
- Это понятно… А потом? Потом что ты будешь делать? – вопрос явно был «с подвохом».
- Я же говорю, не знаю! - не видя в вопросе этого самого "подвоха", ответила им Севин.
- Тебе стоит вернуться к отцу и больше не летать с этой штукой, - сказал Ас-Тьелорон. – Выброси ее в море. Если хочешь, мы поможем тебе добраться до берега…
Что-то в его последней фразе насторожило Севин. До берега?... Так получается, они сейчас… И только что Севин поняла, что все это время не ощущала легкой качки и не слышала плеска воды, раздающегося откуда-то снизу.
-Где я вообще? - спросила Севин. - И, еще раз говорю, я живу отдельно от папы и давно его не видела, поэтому не знаю, жив ли он еще... - ответила она на их вопрос. - И, да, я могу эту штуку просто не включать, когда лечу.
- Ты в человеческом доме. Посреди моря, - ответила Абенат.
- В человеческом!? - вдруг вскричала Севин. Девушка резко дернулась, от чего почувствовала боль в ноге, но не обратила на это никакого внимания. Она вскочила, в один прыжок оказалась возле выхода и стала дергать ручку двери, но та не поддалась.
- Зачем!? Зачем вы меня тут заперли?! Лучше бы я утонула! - задыхаясь от отчаяния, прокричала она.
Внезапно дверь открылась прямо на Севин, больно ударив ту по носу. От неожиданного удара девушка прекратила истерику и удивленно заморгала, схватившись за нос и тревожно ощупывая лицо. Кости вроде целы.
- Ой, - раздался вдруг за дверью детский голос, и Севин увидела в проеме, озаряемым слабым светом, нечеткий силуэт маленького на’ви. - Я прошу прощения, - сказал ребенок, кажется, мальчик, наивно глядя снизу вверх на Севин огромными янтарными глазищами.

Икран лениво летел над морем, и Севин постепенно заметила, что фигурки стоящих на странном человеческом сооружении на’ви стали совсем крошечными, а потом и вовсе пропали. Металлическая вышка подернулась легкой дымкой и смазалась с окружающим ее морским пейзажем. Берег, к которому летел икран, был незнаком для Севин, она жила подальше, во влажных тропических лесах, а здесь были владения незнакомых ей кланов. Еще с воздуха она увидела почерневшие стволы деревьев и заваленную черной золой узкую полоску прибрежного песка.
"Приземляйся... - команда икрану. - Ох же ж Эйва, что за хрень тут произошла!? - пронеслась следующая мысль. - Эти Типани явно свихнулись!" - думала Севин приближаясь к выжженному берегу.
Икран занервничал. Он повернул голову на тонкой гибкой шее и посмотрел на Севин, в его желтых глазах мелькнула тень почти разумного удивления – мол, мы точно туда хотим?...
"Точно, точно... - мысленно заверила его девушка. - Нет, ну точно не хватает надписи: "Здесь был капец". Он реально тут был!" - продолжала она мысленно комментировать ситуацию на берегу.
Икран задумчиво стал снижаться кругами, пока наконец не сел на почерневший от золы песок. Под ярким солнцем картина сгоревшего леса выглядела не такой уж зловещей, как, должно быть, ночью, однако для Севин все это было поразительно: поваленные на пляж сухие стволы деревьев без листвы, черные колючие ветви в чаще, поникшая желтая трава… Здесь не было слышно щебетания птиц и не заметно было каких-либо животных. Место казалось вымершим.
"Представляю, что тут было ночью... Хотя нет, на самом деле нифига не представлю, но, по-моему, я тут одна живая!" - с тревогой подумала Севин. Поскольку тут было очень неуютно, она пошла дальше, к живому лесу.
Справа, по побережью, тянулась полоса выжженного леса, которая дальше переходила в нетронутые огнем территории. Огонь выжег часть леса, превратив некогда величественные стволы фосфоресцирующих деревьев в жалкие черные огрызки. Севин никогда прежде не видела лесных пожаров, и это зрелище показалось ей ужасающим.
Чтобы берег не казался таким страшным и неуютным, Севин решила врубить музыку. Достав плеер и нажав на кнопку, после чего заиграло:

Picture’s on the phone
When you call me.
I’m so happy but
I don’t show it now.
Please tell me
What is the problem?
That I miss your eyes,
Because I don’t know. How?
You are so close to me
But tell me how can it be?
Sometimes you go
Sometimes you come back
Sometimes you smile
Sometimes you so sad
So you can’t stay you
You want to run away.
Don’t explain it baby…

И она продолжила движение.
Она зашла в лес и, продираясь через кусты, ощутила боль в ушибленном бедре. Может, не стоило так резко соваться на незнакомые территории… Словно в подтверждение ее слов, в нескольких сантиметрах от ее правого уха в ствол дерева вонзилась стрела.
"Ох же ж Эйва! И чье же это добро!? - подумала девушка, вытащив из дерева стрелу и рассматривая ее. Типани, что ли...?"
Кинув стрелу на землю, она обернулась и посмотрела туда, откуда прилетела стрела, затем стала осторожно продвигаться по ее траектории, все еще не понимая, чья она.
Это было ее роковой ошибкой. Тот, кто стрелял в нее, явно не собирался промахиваться, и в Севин тут же полетела еще одна стрела, со свистом рассекая воздух, и она непременно вонзилась бы в лоб замешкавшейся на’вийке, если бы не чудом оказавшаяся на траектории полета стрелы зеленая птичка с кожистыми крыльями. Еще секунду назад она лениво летела куда-то по своим делам, но ее судьба была предрешена, когда не очень умная на’вийка стала идти прямо на невидимого охотника. Эпилогом жизни птички стало спасение этой самой на’вийки от неминуемой гибели. Птичка, издав протяжный вскрик, упала на землю прямо у ног Севин, и на’вийка наконец поняла, что ее хотят убить.
Девушка растерялась. До сих пор она не попадала в такие ситуации и осознавала, что в нее в любой момент может прилететь третья стрела, и не факт, что получит в морду дерево или птичка, а не она. На всякий случай Севин сняла с плеча лук, чтобы быть готовой в случае чего ответить стрелку.
Внезапно Севин заметила сбоку от себя какое-то движение. Там, за кустами, мелькнула чья-то стремительная тень и затихла. Тут же прямо впереди тихонько хрустнула ветка. Послышался легкий удар о землю, словно кто-то как можно тише спрыгнул с дерева – и лес снова затих. Севин поняла, что она была замечена несколькими охотниками, и сейчас ее пытаются заманить в ловушку.
"А вот хрен вам! - пылко подумала девушка, глянув на дерево, чтобы убедиться, что на нем никого нет. - И сколько же их там!? Два или три..." - она уже конкретно боялась, но заманить себя в ловушку не давала.
Сбоку мелькнула еще одна зыбкая шустрая тень и исчезла в синеватой листве. Севин поняла, что ее окружили. Но новых стрел пока не летело – может быть, они хотят поймать ее живой?...
Чтобы не показаться врагам безоружной, она выстрелила по кустам несколько раз подряд, в надежде, что она в кого-то попадет, и врагов станет меньше хотя бы на одного, а если повезет, то и на двух.
Стрелы исчезли в густых зарослях, то ли воткнувшись в стволы деревьев, то ли потеряв траекторию из-за соприкосновения с крупными листьями. Севин так и не поняла, ранила она кого-то или нет, как вдруг прямо перед ней мелькнула стремительная тень – а дальше последовала резкая боль где-то в верхней части живота. Выронив лук и схватившись за стрелу, вонзившуюся в ее тело, Севин пошатнулась и упала на землю.
Девушка, сжав зубы и вытянув стрелу, встала, изо всех сил пытаясь сохранять "покерфейс", с расчетом на то, что пока неизвестные "генераторы стрел" еще ее видят, а даже если нет, то ей подсознательно не хотелось показывать свою уязвимость никому, даже себе. "Покерфейс" ей не очень удавался, так как большинство движений отдавались сильной болью.
"Да что за хрень сегодня целый день происходит!? Такими темпами я сдохну к вечеру!»  - подумала она. Подняв лук, она неуверенно выстрелила в то место, откуда, как ей казалось, вылетела стрела.
Раздался короткий вскрик и далее треск кустов – кажется, Севин кого-то ранила или даже убила. Однако мысль об убийстве не успела полностью сформироваться в ее сознании, затуманенном болью. Этот невидимый противник, наверное, подумал, что Севин тяжело ранена, поэтому не был готов к ее внезапной атаке.
"Хе, надеюсь, это был тот, что в меня выстрелил!" - довольно подумала на'вийка, наконец врубившись, что одного уже нет. Но несмотря на то, что девушка кого-то пристрелила, оставалось ещё два или три противника, которые в любую секунду могли пустить в неё ещё по стреле, и уж наверняка ей не повезёт так во второй раз, стрелок окажется более метким, и стрела прилетит в глаз. Рассчитывая на удачу, Севин выстрелила в направлении кустов.
Раздался сдавленный крик – и далее шорох кустов. Кто-то, отчаянно ругаясь и постанывая, стремительно удирал в лес.
Теперь противник остался только один, но до сих пор было непонятно, где он, кто он и откуда выстрелит в следующую секунду. Севин приняла стойку. В голове у нее вертелась немного тупая, как она считала, идея. Она все хотела спеть песню из плеера, которая тоже назойливо вертелась в ее разуме. Девушка еще где-то минуты две откидывала ее, как идиотскую, но затем поняла, что Эйва ненужных мыслей не дает, и, опустив лук, с надеждой выдала первое, что вспомнила, а именно припев:

- So shine bright, tonight, you and І
We're beautiful like diamonds in the sky
Eye to eye, so alive
We're beautiful like diamonds in the sky.

«Сейчас будет в шоке», - довольно подумала Севин.
Однако ее старания пропали даром – никто, кроме пары с любопытством зыркнувших на нее зверьков, не среагировал на «непревзойденные вокальные данные» на’вийки. То ли в кустах больше не было охотников, то ли невидимый некто затаился.
"Ну хоть свалил", - подумала девушка, хотя вероятность еще оставалась, но даже если так, то стрелок находился в таком офигении, что если она быстро смоется, то и не заметит.
Быстро и уверенно, почти бегом, Севин через кусты пошла, как ей казалось, по направлению к деревне Типани. В своем направлении она была не уверена, но интуиция и логика подсказывали ей, что они живут именно там. По дороге она, увидев растение с целебными свойствами (Севин точно знала, как это растение выглядит), сделала себе повязку там, куда прилетела стрела особо меткого "охотника на себе подобных".
Больше на нее никто не пытался напасть. То ли ее преследователи сменили тактику, то ли вообще куда-то исчезли. Так или иначе, но Севин, превозмогая боль, потихоньку пробиралась дальше. Это утро началось у нее с травм: то бедро ушибла, то стрелу получила. Когда она присела отдохнуть на поваленное дерево, пролетающая мимо ящерка издала резкий клекочущий звук, похожий на: «Бугагагага». Даже животные смеялись над на’вийкой.
Чуть позже, продолжив свой путь, Севин внезапно стала замечать, что вокруг нее снова появилось множество обугленных деревьев. Многие из них были повалены, некоторые торчали безжизненными скелетами, создавая впечатление мифического мира вечных кошмаров. И хоть Севин не была знатоком легенд и страшилок, все равно это место произвело на нее пагубное впечатление. Кажется, она приближалась к эпицентру недавнего побоища.
Под ногами трава была мокрой – то ли не просохла утренняя роса, то ли недавно прошел дождь. Приглядевшись, Севин увидела, что стволы деревьев тоже сочатся влагой – наверное, действительно был дождь, который затушил лесной пожар. Перемазавшись в саже и золе, Севин достигла поляны, на которой ранее располагалось поселение. На это указывали многочисленные обугленные постройки, ранее крепившиеся на деревьях, место для кострища, какие-то предметы быта, разбросанные тут и там… Зрелище было поистине печальным. Здесь не было ни животных, ни птиц, ни радостно стрекочущих насекомых. Лес вокруг был мрачным, серым и каким-то абсолютно пустым.
"Хорошо, что дождь прошел, не то бы сгорели все тут нафиг..." - Одновременно печально и с облегчением подумала девушка.
Атмосфера тут действовала на на’вийку угнетающе, и Севин, не пожелав задержаться в этом мрачном месте ни минуты, покинула его, а дойдя наконец до нормального леса, остановилась на границе и перевела взгляд с живого и активного леса на обугленную пустыню. Затем снова повернулась обратно, и, радуясь, что наконец ушла от этого зрелища под названием "ШурСтраКос уронил спичку", продолжила движение.
Лес долгое время не менялся, и Севин уже начала думать, что не знает, куда идет. Захотелось пить, но на крупных листьях не было даже капель росы – следы утреннего дождя уже высохли под палящим солнцем. Заныло ушибленное бедро, повязка на животе промокла от крови. Путь казался бессмысленным и бесконечным.

Едва музыка стихла, как неизвестный перестал кидать в Севин землю и ветки – и снова озадаченно склонился над ямой. Девушка наконец смогла рассмотреть его: молодой и явно весьма дерзкий парень, едва ли старше нее самой. Куда делись остальные двое – пока было не понятно.
- Ты что, ненормальная? – отчетливо прокричал он вниз.
- А ты чего кидаешься? Я тупо сюда упала, не исключено, что ты прав, но кидаться не стоит-таки! - Из-за диалекта разобрать его слова было трудновато, но Севин все-таки уловила основную мысль данной реплики.
- Дура, - отчетливо сказал парень. – Смотреть надо, куда идешь. Лохушка, - добавил он.
То, что этот неизвестный не пытался убить ее на месте, было… странно. Севин ожидала, что Типани – это такие агрессивные сволочи, которые кидаются на всех, кто не из их клана. Следовательно, или все не так уж плачевно, или парень – вовсе не Типани.
"Походу, надо переходить на его манеру разговора", - пока что вполне цензурно подумала Севин. Говорить жаргоном она умела неплохо, посему прокричала снизу:
- Я-то откуда знала, что тут такая хрень? Не такая уж и лохушка, не на колья же навернулась. А ты если такой крутой, то чего меня не кикнешь? Можешь ведь. - Этой фразой девушка хотела проверить, захочет ли парень ее убить.
На’виец ничего не ответил и внезапно куда-то пропал. Через некоторое время над краем ямы появились еще две любопытствующие синие морды. Они о чем-то тихонько совещались – Севин не слышала, о чем именно. Наконец другой парень крикнул:
- Как тебя зовут, девчонка?
- Севин меня зовут. Только как это поможет? - крикнула девушка.
"Ну и нафига, собственно, они совещались?" - мысленно не поняла она.
С покерфейсом она встала и с тем же покерфейсом поглядела на них снизу.
- Из какого ты клана? – крикнул другой синемордый.
- Ни из какого. Второй раз уже спрашивают... А вы из какого? - Если они не будут маскироваться, как та семья, и давать ложную информацию, то есть шанс, что Севин нашла Типани, ну или они её.
Тут она вспомнила, что все ещё находится в яме, а эти морды неизвестно каких на'ви могут в любой момент запустить в неё чем-то сверху.
- По-моему, яма - не самое лучшее место для допроса, нет?
"Вот сейчас как раз и кинут каким-то говном скорей всего..." - такова была мысль, с которой на'вийка, набравшись смелости, прокричала снизу эту фразу.
- Как это – не из какого? – крикнул тот на’ви, который обнаружил ее первым.
- Вот так - не из какого! Как так вышло - долгая история!
На’ви продолжили совещаться, после чего один из них крикнул:
- Если мы тебе веревку сбросим – сама вылезешь?
- Вылезу, если бросите! - Севин как-то не верилось, что Типани могут кого-то спасти.
Синие морды наверху исчезли. До Севин доносились какие-то странные звуки: шелест, треск и последующие ругательства. И так продолжалось довольно длительное время.
"Какого черта там происходит?" - подумала девушка. От нечего делать она дотянулась до плеера, вернула звук на негромкий уровень и включила. Но, вроде бы, те типы наверху услышали.
Наконец что-то шлепнулось Севин на голову. Это был конец длинной и прочной лианы. Кажется, эти парни стащили ее с какого-то дерева.
- Лезь! – строго приказал один из них.
Севин противиться не стала, а, прихватив музыку, полезла по лиане наверх. Когда она вылезла, то... нет, ничего пафосного делать не стала, а просто глянула вниз, где она только что была, а потом на тех, кто её спас. И все это время из плеера негромко звучала музыка.
- И убери эту херню! – запоздало добавил один из на’ви, самый высокий, с разрисованной мордой, явно главный задира.
- Ох, Эйва, ладно, уберу! - неохотно согласилась Севин.
Но тут тот самый задира, у которого в добавок к основному образу еще и ухо было порвано, ловким движением выхватил из рук Севин маленькую блестящую коробочку. И принялся вертеть ее в руках, нюхать и даже облизнул.
- Вот че это, а? – поинтересовался он скорее у коробочки, чем у Севин.
Поднес к уху, послушал музыку, опять понюхал, слегка куснул.
- У кого взяла, а? – грозно поинтересовался он наконец.
Севин еле удержалась от того, чтоб не сделать жирнейший фейспалм и не произнести вслух фразу "Да чёрт, че все эту штуку лижут и кусают?". Вместо этого она как могла спокойно и терпеливо сказала:
- Ни у кого не брала, просто в лесу нашла. Просто херня с музыкой. Мне нравится, че. К ней ещё вот это, - про людей на'вийка лишний раз вспоминать не стала, и, дотянувшись до "дырки" для наушников, все ещё находившихся у неё в руке, воткнула туда их. - Теперь музыка уже отсюда. - До головы и ушей на'вийца она вряд ли достала бы, поэтому девушка просто дала наушники ему в руку, и объяснила, куда это  вставить.
Удивившись, куда исчезли странные звуки, он взял наушники и зачем-то понюхал их.
- Дебил, - сказал ему второй парень, - эти веревки несъедобны!
Третий глупо захохотал. Севин с удивлением отметила, что эти ребята, похоже, едва ли старше нее самой, да и интеллектом, похоже, не сильно отличаются. Задиристый на’виец раздраженно швырнул наушники обратно Севин, вытащив их из разъема. Вновь негромко заиграла музыка. Поднеся штуку неизвестного происхождения к уху, он подозрительно поинтересовался:
- Кто там разговаривает?
Севин, ловко поймав наушники, все-таки ударилась в фейспалм. Таки дотянувшись и взяв у на'вийца плеер, она малость увеличила звук так, что теперь все трое, точнее, считая Севин, четверо, вполне чётко слышали это, и снова протянула ему.
- Чёрт его знает, кто там говорит. Но прикольно же.
Другой на’виец, повыше, но поспокойнее, взял у первого плеер и потряс его, затем обнюхал. Убедившись, что это нельзя есть, он озадаченно потыкал в различные кнопочки, и музыка становилась то тише, то громче. Потом неожиданно все трое подпрыгнули, поскольку музыка сменилась на другую.
- Гы, прикольно, - сказал третий. – Продашь? – спросил он у Севин.
- А что дадите? - сощурилась Севин.
И тут её осенила мысль, по неизвестной причине не приходившая к ней раньше. Надо было только убедиться, что перед ней представители именно клана Типани, не то бы она отдала плеер впустую.
- Вы с какого района? Из какого вы клана? Я вроде спрашивала уже. Или тоже не в клане? - Севин глядела на неизвестных ясно-голубыми, однако совершенно спокойными, создающими впечатление "покерфейсной личности" глазами.
- Я – Марек из клана Типани! – надув щеки и выпятив грудь, важно заявил самый юный на’виец, с порванным ухом.
Он был действительно очень молод, возраста Севин или чуть постарше, его синяя морда была обильно разрисована красками, на шее висело ожерелье из клыков хищников. В руках он вертел копье с каменным наконечником и явно важничал. Другой был повыше ростом, отчего казался постарше первого, без кричащей клановой атрибутики и рисунков на морде, зато у него был лук и колчан со стрелами.
- Вообще-то мы все здесь из клана Типани, - поправил он первого. - Меня зовут Шемин, а этот – Закет, он немного странный, ну да пофиг.
Третий на’виец лишь слегка дернул головой, когда было произнесено его имя. Все остальное время он смотрел куда-то на кроны деревьев и глупо похихикивал, словно вел забавный внутренний диалог с самим собой.  Он словно забыл, что только что хотел получить плеер девушки. Вообще он создавал впечатление слегка… отрешенного от мира молодого человека.
- А ты из какого клана? – снова зачем-то спросил первый.
Севин мысленно отметила, что более-менее хорошо понимает язык Типани. Если бы не их странный местный сленг, она бы общалась с ними совсем свободно. Интересно, откуда она знает этот язык и почему общается на нем всю жизнь?...
- Говорю же, что у меня нет клана, - против своей воли следя за каждым словом и все ещё думая об этом диалекте, проговорила Севин. Неясно почему, но её идея уже не казалась столь крутой. Также она отметила, что Типани не прикрывались и не маскировали название клана.
- А как ты тогда живешь? – спросил тот, что был постарше. Кажется, его звали Шемин.
- Ну, я привыкла... - ответила Севин, и она не врала.
- А где твои родители? – не отставал на’виец, задумчиво покусывая тетиву своего лука.
- Ну, мамы нет, а папа, если жив ещё, бродит где-то. Зачем ты лук жрешь-то?
- Хочу и жру, - грубовато ответил на’виец. – Тебя не спросил, что мне жрать.
Все трое вели себя нагло и уверенно, да еще и с любопытством разглядывали девушку.
- Так продашь свою хреновину или нет? – вдруг ни к селу, ни к городу ляпнул третий на’виец, отрываясь от созерцания деревьев.
- Я ж спрашивала, что дашь за хреновину-то?
- А чего ты хочешь? – спросил парень. Кажется, его представили именем Закет.
- Да ниче она не хочет, - вмешался самый шустрый, Марек. – Хочешь, забирай! – и он швырнул своему товарищу явно наскучивший ему плеер.
Серебристая коробка сверкнула и перелетела в руки Закету. Тот поймал ее, зачем-то понюхал, как и двое других ранее, потом покачал головой.
- Нее, - сказал он. – Так не нужно поступать. Это ж девчонка. Плохо будет обворовать девчонку, да еще и сиротку.
- Да врет она все, - сказал Марек, но как-то не очень уверенно.
- Все равно даром не возьму, - не отставал на’виец.
- Я ж говорил, он слегка с головой не дружит, - заржал самый старший.
- Ох же ж Эйва... Какого хрена... - вот все, что смогла сказать на эту картину Севин.
Шагнув к ближайшему дереву, которое было где-то в шаге от неё, она облокотилась на дерево и наблюдала за происходящим.
- Э-э, слышь, куда пошла! – окликнул ее Марек. – А ну вернись, слышь, малолетка!
- Ну, во-первых, я не малолетка, мне семнадцать. Во-вторых, никуда я не пошла, просто удобнее, когда облокотилась.
- Не ври, ты мелкая! – уверенно заявил задиристый на’виец. – А вообще – забирай свою хреновину и проваливай, тут наша территория, ясно?! – не дожидаясь ответа, он выхватил из рук своего товарища блестящий плеер и швырнул его куда-то в траву рядом с Севин. – Мы уходим, парни!
- Однако, внезапно, - Севин осталась стоять под деревом с покерфейсом.
Внезапно она выхватила стрелу и пустила её в Марека, но не так, чтоб убить, а так, что она просвистела прямо возле его уха. И даже после этого она "покерфейсным истуканом" осталась стоять на месте, ожидая реакции Типани.
Марек явно оторопел, затем резко обернулся и отпрыгнул в сторону.
- Э, слышь, ты не охренела, дура тупая?! – заорал он. – Я тебе щас врежу, несмотря на то, что ты девчонка!
Другие двое напряглись и вцепились в свои луки.
- Дура ненормальная! – продолжал ругаться Марек. – Психанутая стерва!
"Сам как бы такой. Так, стоп, где икран?" - не обратив внимания на вопли Марека, Севин просто сначала ушла за дерево, а потом отошла ещё за пару деревьев. Там она повторно позвала икрана и, пока ждала его, вновь села под деревом.

Если Севин ожидала очнуться в удобной койке из листа гигантского дерева и обнаружить хлопочущих над ней дружелюбных женщин-на’виек, то она ошибалась. Ничто не изменилось с тех пор, как она потеряла сознание. Открыв глаза, она обнаружила, что лежит на голубой траве в незнакомом лесу, а рядом с ней на корточках сидит все тот же хмурый на’виец и мрачно взирает на нее сверху.
- Тебя еще и понести? – невежливо осведомился он.
- Да нет, не надо... - Севин встала.
"И что это было?" - подумала Севин и задала этот вопрос вслух.
Сейчас в её голове не было ничего, кроме музыки из плеера.
На’виец тоже встал. Он был настолько старше Севин, что сгодился бы ей в отцы, однако вел себя отнюдь не по-отцовски. Он больше не тыкал в девушку оружием, но и помощи не предлагал.
- Ты прилетела на икране? – спросил он строго.
Севин была загнана в тупик. Либо соврать, что нет, и выкручиваться, либо сказать правду и тогда... что будет тогда, неизвестно. Может, её убьют, может, просто спокойно продолжат опрос, а может, у на'вийца снова случится эмоциональный всплеск. Так как девушка соображала плохо, и выкручиваться в первом случае была не готова, она ответила правду.
- Да, - коротко и ясно ответила она, готовя себя к любой развязке. Ну или завязке... - пожалуйста, если так уж настроены, лучше убейте меня, но не мучайте! - устало добавила Севин, снова пронзив "гопника" цветом глаз и пристальным взглядом.
На’виец тоже встал и посмотрел на нее сверху вниз недоуменным взглядом, как на интересную дурочку.
- Где твой икран? – спросил он, но уже не так строго.
- Не знаю, может, улетел. Позвать или не надо? - совершенно безучастно спросила Севин, все же мысленно сообщив икрану о её местонахождении и передав: "Будь готов прилететь!", так как он мог понадобиться в любую секунду, по крайней мере, в худшем случае для быстрого бегства.
- Зови и вали отсюда, - великодушно разрешил взрослый Типани.
Но вдруг в воздухе раздался какой-то свист, нарастающий гул – и над верхушками деревьев стремительно пролетели две… сверкающие железные птицы! Севин никогда прежде не видела таких существ: крылья треугольником, однако совершенно неподвижные, острые носы и тянущийся следом шлейф каких-то неведомых испарений. Ужасающий гул, исходивший от «птиц», заставил взрослого на’ви прижать уши к голове и настороженно пригнуться. Порыв ветра, вызванный пролетающими низко над лесом «птицами», поколебал верхушки деревьев.
- Да чтоб тебя! – ругнулся Типани в адрес, кажется, неведомых летающих существ.
И, больше не обращая внимания на Севин, ловко упрыгал куда-то в чащу.
"Лети сюда", - подала Севин сигнал икрану вместе с мысленной координатой её местонахождения.
Когда же он прилетел, она вскочила на него и взлетела, желая рассмотреть этих птиц поближе. Догнав одну из них, девушка сначала держалась над ним, но потом обогнала.
Это было поистине странное существо: раза в четыре больше Севин с икраном, оно имело плоскую почти треугольную форму и летело, не делая взмахов крыльями, но при этом рассекая воздух с оглушительным гудением. Исходящие от неведомой птицы воздушные волны были такой силы, что голубой икран никак не мог приблизиться на достаточное расстояние, чтобы Севин могла рассмотреть странное существо поближе. Она лишь видела, что гладкая кожа (?) птицы сверкает, отражая солнце.
Она давно потеряла из виду взрослого Типани, который скрылся где-то под кронами деревьев. Сверху абсолютно невозможно было понять, что происходит на нижних ярусах леса. Некоторое время икран, пыхтя, летел на одной скорости со сверкающей птицей, а затем, выбиваясь из сил, стал отставать. Обдав икрана горячей струей воздуха, птица заложила неожиданный вираж и, взмыв в облака, скрылась за ними, оставив после себя в небе быстро растворяющийся белесый след. Остальные три птицы, улетевшие куда-то далеко вперед, снизились над лесом и медленно опустились, кажется, на поляну. Таких чудо-существ Севин видела впервые. Может быть, это и не птицы вовсе?... Как-то слишком чужеродно смотрелись они на фоне природы Пандоры.
Так и не поняв, что, собственно, происходит, Севин последовала за теми... да что это вообще!?
Итак, Севин последовала за теми "что это вообще", полетевшими на поляну. Приземлившись поодаль, за деревьями, она, не скрываясь (а, скорее всего, зря), подошла к поляне, и, облокотившись на дерево, стала наблюдать за возможно намечавшейся картиной.
Это было странное зрелище. С удивлением девушка обнаружила, что к тому моменту, как она появилась на поляне, птицы уже не гудели и просто стояли так близко друг к другу, что словно соприкасались кончиками крыльев. Брюха неведомых птиц были открыты и зияли черным провалом, как дупло в старом дереве. Из этих провалов один за другим стремительно выпрыгивали одинаковые люди и, носясь туда-сюда по поляне, перетаскивали какие-то вещи в ящиках, которые Севин видела впервые. Если ее и заметили, то никто не спешил знакомиться с ней.
Пользуясь тем, что люди слишком заняты своими ящиками, она просто стояла у дерева - не за кустом, не выглядывая из-за дерева, а просто облокотившись на него и с музыкой в ушах - и наблюдала за происходящим, уже не боясь быть замеченной.
Вдруг она заметила, что к ней направились двое. Не побежали, крича что-то угрожающее, а просто пошли, путаясь в длинной жесткой траве. Севин разглядела их издалека: оба, на ее взгляд были совсем одинаковы: черные гладкие комбинезоны, на головах какие-то жуткие шлемы. Севин никогда не видела людей без этих шлемов и даже не предполагала, что находится под ними. Возможно, именно так выглядят человеческие головы. Они оба были примерно одинакового роста, и это еще больше усиливало впечатление, что у Севин просто двоится в глазах. Приблизившись на расстояние двадцати шагов, один из них стал стремительно стягивать с плеч какую-то ношу.
Значит, все-таки два разных человека. И, похоже,  шлемы закрывают им обзор, потому что на Севин они так и не отреагировали. То ли она так слилась с окружающей средой, либо это реально какие-то странные шлемы. Поэтому она, уже окончательно убедившись в своём "отсутствии" для них, стала тихо напевать под музыку из наушников.
И все-таки она ошибалась. Люди прекрасно видели ее, и для Севин стало неожиданностью, когда один из них швырнул ей под ноги странный сверток, который прежде держал за спиной, и начал стремительно махать руками, отчаянно жестикулируя. Севин, в ушах которой была музыка, решительно не понимала, что от нее хотят, и зачем этот человек выплясывает перед ней свой странный шаманский танец.
Подняв с земли свёрток, она вытащила один наушник и спросила:
- Что за ритуальные танцы и для чьего призыва? И что это? Вы уронили что ли? - спросила она, протянув свёрток человеку.
Сверток оказался на удивление тяжелым, Севин пришлось держать его обеими руками. Более метра в длину, он казался довольно громоздким. Неудивительно, что человек тащил его на спине. Наконец Севин поняла, что отчаянные жесты людей сопровождались их быстрой и непонятной речью, однако из-за наушников она ничего не слышала. Сейчас же, сняв один наушник, она наконец разобрала, что сказал второй:
- Ты что, не понимаешь, глупая дикарка? – рявкнул из-под шлема гнусавый голос. – Отнеси это своему вождю, поняла? Он знает, что там!
Человек говорил на ужасном языке на’ви, перемежая чуть знакомые Севин слова с каким-то своим человеческим сленгом. Однако общий смысл до нее дошел.
- Сам тупой. Нет у меня вождя и клана. - Коротко ответила Севин, кинув сверток обратно человеку. Естественно, с силой, считавшейся нормальной по меркам аборигенов, но никак не по человеческим.
Человек мгновенно заткнулся, словно ему выключили звук. Оба замерли, удивленно таращась на Севин сквозь узкую прозрачную полоску на шлемах. Севин видела их темные маленькие глазки.
- Ты че, дура? – рявкнул на нее другой человек. – Взяла, потащила, быстро! Иначе… иначе – ты знаешь, что мы можем сделать!
- Не бомби. Это ты тупой, раз не понял. Выучил бы язык, прежде чем сюда лететь. - Севин не только не сдвинулась с места, но и демонстративно вставила в ухо другой наушник, полагая, что у людей это считается жестом неуважения, в чем не прогадала. После этого она абсолютно ничего не выражающими и даже скучающими глазами уставилась на человека, ожидая реакции. Ей уже самой стало интересно наблюдать за этими бесплодно злящимися существами.
- Откуда ты это взяла? – снова наехал на нее человек, делая шаг и пытаясь выхватить у Севин наушники за провод.
- Нашла, - ответила та, загораживая провод рукой.
- Отдай сюда! – потребовал человек.
- Зачем?
- Дерзкая какая! – другой человек тоже подошел и встал рядом. – Почему этот глупец Типани послал нам такую наглую дикарку? Где твой вождь, а?
- Сколько раз говорить: я не из Типани, блин. У меня вообще клана нет, спокойно. Иначе у меня бы эту штуку забрали, как ты думаешь? - Она кивнула на плеер
Оба резко отступили на полшага, вскинул гловы и, кажется, рассматривая Севин во всех подробностях.
- Не Типани? – переспросил один из них. – Как это – не Типани?
- Вот так. Не Типани. И вы спалились, ребята. - С этими словами она нырнула за кусты и позвала икрана.
- Эй, а ну стоять! – после короткой паузы закричали люди, сообразив, что облажались.
Севин услышала, как позади нее затрещали кусты, когда сквозь них стали продираться ее неуклюжие преследователи.

Севин так быстро провалилась в сон, истощенная своими дневными скитаниями, что совершенно не запомнила своих снов. Она резко проснулась оттого, что рядом что-то громко лязгнуло. Она открыла глаза и обнаружила, что уже совсем светло, а из люка выбрался Ас-Тьелорон. Не заметив, что девушка проснулась, он подошел к погруженным в центре платформы ящикам и открыл один из них, пристально разглядывая содержимое. Севин тут же вспомнила события прошлой ночи: прилет людей, погрузка ящиков, намерения скинуть все это добро в море… Кажется, Ас-Тьелорон собирается сделать именно это.
Севин встала и, несмотря на желание подскочить к на'вийцу и остановить его, подошла не спеша.
— Доброе утро. Спихивать этот не надо. Лучше накрыть обратно. А остальное лучше скинуть, да.
- И что ты собираешься с этим делать? – буркнул Ас-Тьелорон, недовольно глянув в сторону Севин.
- Пока не знаю. Но выбрасывать это не стоит. Можно отодвинуть куда-нибудь и потом решить...
- Ты все равно не знаешь, как этим пользоваться. Да и не знаю, как ты, а я сюда больше не вернусь. Лучше уничтожить человеческие палки, пока они не видят.
- Ладно. Утопи одну. Тут есть много мест, чтоб спрятать вторую, возможно, я сюда вернусь.
- Вообще-то я собираюсь скинуть в море ВСЕ эти ящики! – фыркнул на’виец. – Но если ты так желаешь, можешь взять вот этот, открытый. Не представляю, что ты с этим будешь делать.
- Хорошо, я возьму его, - Севин пыталась оставаться равнодушной к ворчанию Тьелорона. - Спрячу его где-нибудь тут и вернусь за ним потом. Спасибо.
- Ты можешь сейчас призвать икрана? – спросил на’виец. – Уже пора улетать отсюда.
- Могу, - говоря это, девушка давала икрану команду лететь к человеческому сооружению и кружить над ним, не приземляясь до сигнала.
Ас-Тьелорон поднял глаза к изрядно посветлевшему небу и, увидев приближавшуюся точку, удовлетворенно кивнул, после чего стал, пыхтя, подтаскивать ящики к краю платформы и сталкивать их вниз. Ящики оглушительно ударялись о воду и тут же шли ко дну. Работа продвигалась довольно медленно и грозила затянуться.
Вот раздался скрип люка, и из него показались чьи-то любопытствующие уши.
- Пап, что ты делаешь? – раздался тоненький голосок. – Пааап, мы есть хотим! – заныли уже два голоска.
Ас-Тьелорон что-то невнятно пробурчал и велел малышне идти вниз и будить маму.
- Мы улетаем и потом сможем поесть, - сказал он.
- А что ты делаешь? – не отставал мелкий сынок.
- Что надо, что и делаю. Живо вниз! Приведите мать! – фыркнул им в ответ глава семейства.
Севин некоторое время наблюдала за тем, как Ас-Тьелорон, кряхтя и ругаясь, сбрасывает тяжеленные ящики в воду. Кажется, это занятие доставляло ему какое-то мрачное удовольствие. Когда на палубу поднялась его супруга, она ничего не сказала, только нахмурилась и, присев, обняла детей.
Севин уже который раз чувствовала себя лишь наблюдателем. Так же, как люди смотрят на экран телевизоров, она порой просто видела действия этой семьи, не принимая в них участия. В этот раз на'вийка решила воздержаться от реплик и остаться в роли наблюдателя.
Наконец с ящиками было покончено, и Ас-Тьелорон, пыхтящий от натуги, но ужасно довольный, повернулся к Севин.
- Вот и все, - сказал он. – С этим можешь делать, что хочешь, но лучше забери это отсюда как можно скорее. Когда человеки вернутся за своим добром и не обнаружат его, они весьма разозлятся.
- Что это было? – наконец спросила женщина.
- Потом расскажу, - отмахнулся глава семейства. – Пора убираться отсюда. Девочка, будь добра, попроси твоего икрана снизиться.
Та прикрыла оставшийся ящик тем же брезентом и посадила икрана. Пока что мысленно.
У беглецов не было с собой никаких вещей. Не было даже плота, на котором они сюда приплыли, да и не нужен он был сейчас. Чумазые дети угрюмо стояли подле матери и без страха, но с любопытством разглядывали ящера голубовато-зеленой расцветки. Икран с присущей ему ленью щурился на солнце и отгонял хвостом каких-то морских насекомых.
- Твой икран не поднимет нас всех, - сказал Ас-Тьелорон. – Ты сможешь перенести нас на берег по одному?
- Могу. Я думаю, детей вдвоём он выдержит. - Севин вскочила на икрана и ожидала решения по поводу того, кто полетит первым.
- Абенат, лети ты первая и жди, пока я отправлю следом за тобой детей, - сказал Ас-Тьелорон своей супруге. – Так будет правильно.
- Хорошо, - согласилась женщина и посмотрела на Севин. – Надеюсь, твой икран нейтрально относится к незнакомцам…
Это было справедливое утверждение: некоторые икраны отличались столь вредным нравом, что не подпускали к себе никого, кроме своего хозяина.
- Думаю, что все нормально, - икран хоть и временами недовольно вертел головой, открытой агрессии не проявлял.
- Хорошо, - без тени улыбки сказала Абенат, оглянулась на детей и неловко залезла на икрана позади Севин. – Полетели, - сказала она.
Дети по-прежнему помалкивали, сохраняя не по-детски серьезные лица. В их молчаливом поведении было что-то трагическое, будто они расставались с матерью навсегда.
Севин осторожно взлетела и добилась наиболее возможной в воздухе ровности полёта.
- Куда летим? - спросила она у Абенат. Картина на их родном берегу была довольно печальная, да и Типани были поблизости, поэтому уж куда-куда, а снова к тем обугленным остаткам клана лететь точно не хотелось.
- На берег, - ответила Абенат, перекрикивая вой ветра. Она вцепилась в худенькие плечи Севин своими тонкими длинными пальцами. – Я не думаю, что Типани вернутся туда.
- Я видела их недалеко от места бывшего Анурай. Кроме того, там, скорей всего, рядом база людей. Поэтому не знаю, насколько это безопасно, - на всякий случай та все же направила икрана в ту сторону.
- База людей? – судорожно переспросила Абенат, сжав плечи Севин еще сильнее. – Высади меня вон на той песчаной косе, - сказала она наконец. – Видишь, на границе сгоревшего леса?... Оттуда мы сможем за пять дней дойти до Оматикайя – возможно, они дадут нам прибежище.
- Хорошо. Держитесь крепче, - та прямым ходом полетела к границе живого и мёртвого леса, постепенно ускоряясь и надеясь, что Абенат не переломит ей плечи.
Больше Абенат ничего не говорила, только, спрыгнув с икрана, попросила привезти к ней детей побыстрее.
Севин кмвнула и поднялась в воздух, разгоняя икрана как можно сильнее, боясь, что либо с матерью, либо с остальным семейством что-то обязательно случится, когда её не будет.
Подлетая к вышке, она крикнула, чтобы находящиеся там отошли от края в целях безопасности. Приземлившись туда, где ещё пару секунд назад стоял Ас-Тьелорон, она сообщила, что с матерью все в порядке.
- Теперь дети, - быстро, но твёрдо сказала она.
Ас-Тьелорон, нетерпеливо расхаживающий туда-сюда по платформе, подтолкнул детей к икрану, понял их по одному и усадил на ящера позади Севин: сперва мальчика, затем девочку. Потом фыркнул и зачем-то поменял их местами.
- Держитесь крепко, не бойтесь и не смотрите вниз, - напутствовал он их. – Вас ждет мама, а я тоже скоро прилечу к вам.
Севин также аккуратно взлетела, чтобы не уронить никого из них, и направилась к тому же месту, куда высадила мать.
Лететь было тяжело, поскольку детишки, прежде спокойные и даже какие-то зашуганные, в воздухе отчего-то оживились. Они постоянно вертелись, толкали друг друга локтями, перекрикивались, издавали какие-то то ли испуганные, то ли восторженные возгласы, и Севин нередко получала от кого-нибудь случайный, но весьма ощутимый тычок по спине. Икран недовольно засопел – он тоже не был рад такому соседству.
- Сидите тихо, прошу, а то мы упадем! - крикнула на'вийка сквозь вой ветра в надежде на то, что дети малость напугаются и перестанут толкаться.
Дети немного успокоились, хоть и не сразу, и остаток полета прошел в целом нормально.
Когда показалась знакомая коса, Севин спикировала туда и летела над землёй, чтобы найти мать.
Абенат даром времени не теряла и ждала возвращения детей на берегу, собрав при этом каких-то чудом уцелевших, хоть и частично обгоревших фруктов. Не очень питательная пища, но сейчас вполне сгодится.
Заметив её, Севин повернула туда, обернувшись, чтобы проверить, на месте ли ребята. Уж слишком тихо они сидели.
Увидев мать, дети заголосили и заныли, что хотят на землю. Полет им явно не доставлял удовольствия. Высадив детей, Севин вернулась за платформу и внезапно поняла, что Ас-Тьелорон вовсе не торопится улетать. Он внимательно разглядывал содержимое ящика, который Севин оставила в стороне.
- Знаешь, - вдруг сказал он, когда икран тяжело опустился на металлическую поверхность. – Я не хотел говорить при Абенат и детях… Но мне кажется, это какое-то оружие. Возможно, то самое, которое красными лучами поджигает деревья. Если люди привезли сюда целую гору, которую я сбросил в воду – значит, у них были планы использовать все это на побережье. Скорее всего, они хотят продвинуться внутрь и уничтожить кланы на’ви. Или стравить их друг с другом, развязав войну. Если хочешь как-то помочь – лучше не лезть к людям в одиночку, а предупреди вождей кланов, что живут в окрестностях. Я могу ошибаться, но лучше предупредить всех заранее, пока не случилась еще одна беда.