Стояло ясное утро, в голубом небе ни облачка.
Из панорамных окон открывался прекрасный вид на Персидский залив, окруженный высокими стройными башнями из стекла и металла. То, что увидели Мороз и Рита свысока, когда их везли на легком бесшумном вертолете, чем-то напоминало бизнес-центр Багдада: устремленные к небесам высотки, широкие автомобильные магистрали, многоуровневые транспортные развязки… И огромные толпы людей, которые сверху казались маленькими черными муравьями, копошащимися в поисках еды. Пилот сообщил, что этот чудесный ультрасовременный город называется Абу-Даби.
Рита слышала название города впервые. Мороз, будучи более образованным и имея большее понятие о мире, примерно представлял, что их привезли в столицу Объединенных Арабских Эмиратов. Интересно, почему именно сюда? Кроме названия города, пилот толком ничего не сообщил, да и о чем мог быть разговор, учитывая языковой барьер? Тем более пилот не горел желанием праздно трепаться о чем-то с «собаками неверными». А о том, что город живет религиозной жизнью, было понятно даже Рите: свысока было заметно, как между сверкающими на солнце высотками приютились многочисленные мечети.
Как раз настало время полуденной молитвы, и даже сюда, на семидесятый этаж красивого и узкого, как стрела, здания доносились песнопения из ближайшего минарета. Хотя, возможно, звук доносился откуда-то из встроенных в стены незаметных динамиков. Однако встретивший Риту и Мороза человек вовсе не стремился присоединиться к общей молитве. Казалось, он даже не замечал этих странных для русского человека звуков. Он просто откинулся в своем кожаном кресле, частично заслонив панораму Персидского залива, и пронзительными черными глазами впился в лицо Мороза.
Когда их высадили на вертолетной площадке, то не дали даже поесть, а сразу повели в уборную, где наскоро выдали какую-то мешковатую одежду и велели немедленно выходить к лифтам. Там два угрюмых человека буквально втолкнули их в лифт и отвезли на семидесятый этаж (далеко на последний в этом здании, просто владелец офиса не хотел подниматься слишком высоко, чтобы видеть панораму раскинувшегося города в сочетании с морским заливом). Рита плохо понимала, что происходит, поскольку общались с ними мало, да и то на странной смеси арабского с английским. Рита хорошо говорила по-чешски, не менее хорошо по-русски, но вот английский был для нее темным лесом.
Шикарный просторный кабинет некоего господина аль-Аббаса производил сильное впечатление, особенно на Риту, выросшую в бедном чешском поселке. Рабочий стол стоял на небольшом возвышении, окруженном тропическими растениями в крупных кашпо, на стенах висели голографические панорамные пейзажи, стояло несколько кожаных диванов перед приземистыми столиками на изогнутых ножках. Пол постоянно менял узор от паркетной доски до восточного ковра. В воздухе витал слабый аромат каких-то пряностей.
Рите и Морозу приказали сесть по другую сторону стола напротив высокого начальника и положили перед ними кипу каких-то тонких пластиковых листов с мелко напечатанным шрифтом по-русски. Вытянувшийся в струну рядом с креслом босса переводчик европейской наружности чеканно оттарабанил заранее заготовленную речь – о том, что, дескать, вы двое отличились в Нереальном Турнире, поэтому Компания предлагает вам заключить бессрочный трудовой договор на участие в дальнейших играх в качестве профессиональных гладиаторов. Оклад плюс гонорар, ежегодный двухнедельный отпуск, бесплатное медицинское обслуживание и вид на жительство в Абу-Даби. На словах переводчика все звучало прямо-таки сказочно. За единственным исключением. Переводчик не упомянул этого, но Мороз прекрасно понимал, что ценой за это счастье будет их собственная жизнь: ведь в одной из игр их смогут убить. А если убьют не их, тогда им самим придется убивать тех, кто, как они прошлой ночью, просто оказались не в то время не в том месте. Интересно, тот бугай, что напал на Мороза в коридоре, тоже выиграл одну битву и подписал контракт?...
Большой начальник пока помалкивал и только переводил взгляд с Мороза на Риту, почти не моргая при этом. У него была типичная арабская внешность: угольно-черные кучерявые волосы, коротко подстриженные, смуглая кожа, модная в то время маленькая аккуратная бородка. На вид ему было лет под сорок, ослепительно белая рубашка создавала удивительный контраст с черными, как жуки-скарабеи, глазами. На левой руке поблескивали антикварные золотые часы – такие носили эдак лет триста назад, и сейчас это был неизменный показатель социального статуса. Судя по всему, перед ними сидел очень сильный и наверняка очень богатый человек.
С момента, когда их высадили из вертолета, Мороз молчал. Его взгляд мерно плавал от одного предмета к другому, краем своего зрения он подмечал детали окружающей обстановки. И то, что он видел, ему очень не нравилось. Хоть и это был один из многих небоскребов, этот точно отличался от остальных. Это была современная крепость, что говорило лишь об одном. Туда, куда их ведут, закон не достает. Бронированные стеклопакеты, которых выдавало неправильное преломление света, куча еле заметных разномастных детекторов. Он не сомневался, что их уже провели через рентген-рамку и получили их 3D-изображение. И где-то аналитики шерстят, что за фрукты им попались, или, может быть, эту информацию собрали еще по дороге... Павлу не дали додумать. Его с Ритой ввели в комнату, где находился Босс. И хоть со стороны могло показаться, что он здесь самый главный, но это было не так. Мороз точно знал, что короли всегда прячутся в тени, а это еще одна фигура на их доске. Ранга может даже на два выше, чем остальные, но это все равно фигура.
Короткая вводная также быстро закончилась, как и началась. Действительно деловая хватка, но в этом всем чувствовался блеф. Павел не был разведчиком, активным агентом под прикрытием, его подготовка в данной области была минимальной. Но некоторые моменты он хорошо понимал. Сказать «нет» нельзя, нельзя дерзить, но и до уровня обычного быдла опускаться нельзя. Вот только практики ему ой как не хватало. Павел лишь раз поднял глаза и встретился взглядом с работодателем, и это ему не понравилось. Он без проблем бы выдержал дуэль взглядов, но это сейчас сыграло бы против него. Парень немного сжал подрагивающую руку Риты, приводя ту в чувства. Разум самого спецназовца метался. На его языке крутился отказ, но как это завуалировать, он не знал.
- Я бы хотел попросить времени обдумать ваше предложение, вы ведь сами понимаете, что девушка в такой игре не стоит ровно ничего. А я заработал ранения и не знаю, когда смогу восстановиться, - он сочинял на ходу. Его спина была действительно обожжена, но у тех, кто им сейчас предлагал сделку, явно были возможности устранить эту проблему за считанные недели.
Переводчик, чуть запнувшись, повторил слова Мороза на арабском. Сидящий за столом человек в белой рубашке и ухом не повел.
- Это очень щедрое предложение и большая честь для вас обоих, - сказал он, а после переводчик повторил его фразу. – Вы ведь понимаете, что вам предлагают блестящее будущее. Почему бы вам сразу не дать положительный ответ?
Он незатейливо вертел в пальцах фирменную перьевую ручку. И хоть кабинет был залит солнечным светом, в воздухе ощутимо ощущалось напряжение. Последние слова большого босса таили в себе едва заметную угрозу.
"Сука", - подумал парень. Эта гнида точно знала, что отказать напрямую он не может, а опыта завуалировать отказ у парня явно не хватало.
Разум начинал метаться, в голове уже был четко созданный план сделать шаг вперед, переходя в рывок, вырвать ручку и всадить это в глаз. В перестрелке, закрываясь телом этого говнюка, он точно сможет выжить и даже сбежать. Но Ритка тогда точно обречена.
- Понимаете, я не одиночка. Вы уже сами, наверное, знаете мое прошлое. Я привык работать в группе. Я прошу отсрочку на ответ, чтобы найти своего друга в Багдаде и предложить ему вместо Риты, - он кивнул на девушку, - поучаствовать в турнире. Я хочу победить, а девушка никоим образом не сможет мне помочь в этом.
Переводчик долго растолковывал начальнику слова Мороза. Наконец араб смерил Павла внимательным и даже слегка ироничным взглядом, повертел ручку в пальцах и небрежно сказал несколько отрывистых фраз, скучающим видом оглядывая лежащие у него на столе пластиковые бумаги…
- Мой шеф говорит, что вы, кажется, не вполне понимаете ситуацию, - сказал по-русски бойкий переводчик. – Вас никто не обязывает участвовать в Турнире. Вам предлагают работу и особый статус в обществе, как победителям. Это большая честь для вас обоих. Да, для вас тоже, мисс, - он посмотрел на Риту, и та слегка вздрогнула под его взглядом. – Мы предлагаем вам новую жизнь, новые документы, жилье, развлечения… все, чем живет наш прекрасный город, - кажется, это переводчик уже стал говорить от себя. – Вы будете почетными членами общества, знаменитостями, звездами телеэкранов. Вас будут узнавать на улицах, приветствовать, обожать… Вы станете такими же, как наши великие гладиаторы – их лица и имена вы наверняка не раз встречали в прессе. Они сделали правильный выбор и теперь наслаждаются шикарной жизнью. Мы предлагаем такой контракт всем, кто отлично проявил себя, и в знак того, что мы не обманываем вас… - дождавшись короткого кивка босса, переводчик выложил поверх неподписанных договоров две пластиковые карточки. – На каждой из этих карт пятьсот тысяч динар – ваш гонорар за победу в Турнире прошлой ночью. Теперь вы – наши звезды. По крайней мере, на ближайшую неделю. Вы сможете получить эти деньги на ваших именных карточках, если заключите с нами контракт и станете нашими почетными гладиаторами. Конечно, вы можете подумать… Но подумайте хорошо, что вам предлагают. Мы серьезная компания, и потому не бросаем слов на ветер.
Переводчик закончил и взглянул на босса. Тот едва заметно усмехнулся. А у Риты буквально глаза на лоб полезли. Пятьсот тысяч динар! Она еще в Багдаде поняла, что динар – это такая валюта, которая стоит дороже американского доллара – и намного дороже российского рубля. Даже не зная точно, сколько это в рублях, она подумала, что сумма должна быть внушительной… если не астрономической. Ей, простой девчонке, выросшей в бедном гетто, никогда прежде не приходилось держать в руках такие деньги. Пластиковая карточка, слабо поблескивая в лучах утреннего солнца, лежала на столе перед ней – только руку протянуть достаточно, чтобы потрогать это сокровище из иного мира.
Павел сжал руку девушки сильнее, стараясь привести ее в чувства, в эту реальность. Он хорошо понимал, что за сумма лежит перед ним, но он также понимал, что с большим шансом они даже не успеют ее потратить. Сражения проводились раз в неделю с использованием турнирной лестницы. Скорее всего, в следующем сражении они погибнут. И эта мысль возвращала его к трезвым мыслям. Желание заехать этому ублюдку в морду росло, и единственным тормозом была рука Риты. С каждым моментом желание юлить выветривалось. Павел сжал зубы.
"Как меня все это начинает доставать», - пронеслось в голове.
- Извините, - спец поднял голову, глядя в глаза работодателя, - но я и девушка откажемся от данной славы. Как я уже говорил, у нас есть друг, и мы хотим его найти. Пока мы не решим данную проблему, в вашем турнире мы не сможем участвовать.
Голос Павла звучал ровно, выдавая армейскую закалку, и хорошо прятал то, что творилось у него внутри.
Рита дернулась и удивленно посмотрела на своего товарища.
- Ты что делаешь? – вырвалось у нее. – Это же огромные бабки!
Переводчик довольно ухмыльнулся. Он явно уже не в первый раз наблюдал подобную картину.
Павел холодным взглядом посмотрел в глаза девушки и сильнее сжал руку. Бабы велись на подобного рода вещи, но она без подготовки просто станет куском мяса на следующем турнире.
- И как долго ты сможешь продержаться против меня? - он игнорировал всех в этой комнате, перетягивая внимание девушки на себя.
- Зачем мне драться с тобой? – удивленно заморгала Рита, имея при этом довольно глупое выражение лица. – Что не так-то? Нам бабло предлагают, чувак! И жизнь красивую. Заживем хоть как нормальные люди, а не как быдло подзаборное! Ты что, никогда не хотел этого? И дядю Лешу позовем, он небось рад будет, как щенок!
- И сколько ты так сможешь прожить, если через неделю сойдешься со мной на турнире? - лицо Павла было серьезным. Ей нужно было сравнить с чем-то свой уровень. Единственного, кого она хорошо знала и видела его возможности, был Павел.
- Ты дура или нет? Если ты через неделю столкнешься с таким противником, как я, ты долго протянешь? Что важнее, жизнь или барахло? - парню уже было параллельно до того, что его сейчас слушают и те, кто предлагал им эту сделку. Нужно было как-то вразумить эту дуру.
- Да ты че делаешь ваще? – воскликнула Рита недовольным тоном и выдернула руку из хватки Мороза. – Паш, ты с ума сошел? Не буду я с тобой драться. Там же новичков куча, вот с ними и буду. Ты че, по телеку никогда не видел, как живут победители? – Рита явно смотрела телек больше Паши и была в курсе всех событий «мира звезд». – Мы победили, нам бабки предлагают и крутую жизнь. Тебе что, не надоело по помойкам лазать и фигней страдать? – Рите хватило благоразумия намекнуть на войну с вампирами так, чтобы не говорить это вслух. – Вот честно скажи – не надоело? Пожить, как человек, не хочешь?
Может Рита и смотрела телевизор больше, но в Павле говорил боевой опыт. Он чувствовал разницу между соперниками, и многие не уступали ему.
- В таком случае сама решай, я дальше не иду. С меня и этого турнира хватило.
Он отвернулся от девушки, глядя на нанимателя.
- Я могу идти? - он очень хотел взять ее просто подмышку и унести отсюда, но в итоге это точно не поможет им выжить. А так у нее, возможно, будет шанс, призрачный, но шанс.
Рита насупилась, а араб тем временем что-то любезным тоном сказал переводчику. Тот не менее медовым голоском сообщил Павлу следующую информацию:
- Конечно, если пожелаете, вас проводят в комнаты, где вы сможете отдохнуть. Вам необязательно давать ответ немедленно, вы сможет прийти, допустим, завтра. Однако позвольте кое-что пояснить… - голос человека зазвучал еще слаще, но когда он склонился над столом, Павел разглядел в его неживых глазах ледяной холод. – Вы оба стали участниками грандиозного шоу, и ваши лица уже увидело семьдесят процентов населения этой планеты. Рейтинг последней передачи затмил даже тот рекордный выпуск три месяца назад с участием Джона Хатсона. Вы стали звездами, которых запомнят... уже запомнили. Конечно, вы можете отказаться от нашего предложения и вернуться к прежней жизни, но не удивляйтесь, когда к вам на улице будут подходить восторженные фанаты и просить поставить автограф на бейсболке. Что ж, неплохо, да? Но одно дело фанаты, и совсем другое – если вами заинтересуются… ну, скажем, службы, борющиеся с нелегальной трудовой деятельностью? И это не только налоговые службы, я имею в виду. У нас, знаете ли, все официально, и ваш контракт лежит у нас в архиве… Вы что, не помните, как выразили свое согласие на участие в Турнире в качестве обороняющейся стороны?... Позвольте тогда спросить, где же ваше разрешение на работу в Арабских Эмиратах? Вы ведь не подсунули в наш отдел кадров какую-то подделку?
Рита, явно потеряв нить рассуждений, глупо хлопала глазами. Но Мороз быстрее догадался, что означают эти намеки. Следовало ожидать, что внешне в компании все в порядке: они не воруют людей по всему миру и не бросают их в бойню… На бумагах все это происходит на добровольной основе. И учитывая богатство корпорации, у них наверняка есть деньги на взятки чиновникам и полиции. Якобы к ним приходят сами и просят дать им шанс выйти живым из Турнира. Зачем приходят? Да очень просто – за деньгами и славой. Трудовой контракт с таким-то сроком подписан и лежит в архиве. Вот, смотрите, такой-то человек пришел сам и подписал бумажку. Что, разрешение на работу? Да вот же оно. Подделка? О, как это некрасиво с его стороны. Да, ребята, поймайте его и проверьте, он явно нарушил законы нашей прекрасной страны, пытаясь всеми правдами и неправдами попасть в Турнир.
А учитывая, как в арабских странах расправляются с нарушителями закона…
- Извините, - Павел не был юристом, но кое-что он знал о том, чьи законы и где распространяются, а особенно он хорошо был осведомлен об этом ввиду того, что участвовал в секретных операциях, - турнир проводился на орбите. Для орбитального и суборбитального района применяется право нейтральных вод. Я работал, но не получил зарплату, а значит, я не нарушил ни один из законов. Также работодатель несет ответственность за тех, кого он принял на работу. Меня нельзя судить по законам данной страны. Все претензии к тому, кто меня нанял. Да и, если не ошибаюсь, списанные суда, как то, на котором мы находились, становятся нейтральной территорией, и если на них что-то произойдет, то решение принимает международный суд.
На этом познания парня заканчивались. Но вот только противник об этом не знал.
- А вот здесь вы ошибаетесь! – бойко протараторил переводчик, словно ожидая заранее этого вопроса. Он вытянулся в струну около кресла начальника, заложил руки за спину и продолжил: - Вы неправы, что  не получили гонорар. Как раз-таки получили, пятьсот тысяч динар были переведены двумя платежами на ваш личный счет… Поправка: только на счет Павла Мороза. Да, не удивляйтесь, вашу личность уже идентифицировали, и именную карточку вам выпустили, открыв счет в банке Абсолют. Вы что, не помните, как подписали договор на открытие счета?... Короткая же у вас память, Павел. А что касается девушки, хм… - он смерил Риту хмурым взглядом, будто только что заметил ее присутствие. – А у девушки, кажется, нет ни имени, ни документов?...
- Меня зовут Рита, - вякнула девушка, не подумав.
- А вы можете это подтвердить?
- Э… нет, - растерялась Рита. – То есть, могу, но мои документы… они остались…
- В Багдаде, - участливым голосом продолжил переводчик. – К сожалению, ваше лицо и рисунок сетчатки ваших глаз не встречается ни в одной базе данных. Уж не означает ли это, что ваши документы поддельные? – он продолжал сверлить Риту взглядом.
Та опустила глаза и уставилась в полированную столешницу, на которой в зоне досягаемости лежала золотая карточка. Нетрудно было догадаться, что с Ритой все окажется не так просто. Мороз родился в России и имел электронный паспорт. Что бы ни произошло с ним в жизни, он все равно оставался гражданином Российского Альянса. Рита же была рождена сводной сестрой Фадеева в каком-то чешском гетто. Рита выросла, не имея никакого удостоверения личности – в буквальном смысле на помойке. Благодаря поручительству Фадеева, на черном рынке ей достали поддельную карточку с биометрическими данными, чтобы она могла свободно перемещаться по миру, но ни в одной стране мира не был засвидетельствован факт ее появления на свет. Поэтому в каком-то смысле Рита действительно не имела даже имени.
- Что же касается ответственности работодателя… - продолжил переводчик елейным голосом, - вам, кажется, уже говорилось о подделке разрешения на работу. Ваше разрешение лежит в нашем отделе кадров. Если окажется, что вы его где-то купили или сами напечатали, это как раз будет считаться нарушением закона.
Его намеки были очевидны: если Мороз испортит недельную рекламу Турнира, у него и Риты будут большие неприятности. Все липовые документы о «приеме на работу» уже сделаны или будут сделаны в ближайшее время. А потом только останется подсунуть в какую-нибудь контору липовое разрешение на работу и обвинить Мороза в его подделке. Никаких сложностей. Павел буквально почувствовал, как полированные стены роскошного кабинета давят на него со всех сторон – совсем как этот вышколенный переводчик, заучивший все ответы и угрозы заранее и давящий сейчас его своим «интеллектом».
На этот раз они попали в точку. Рита никто для этого мира и, соответственно, даже если ее убьют, никто не будет ее искать. На этот раз Мороз уже не прятал своего взгляда, скрестив его с работодателем. Он видел, как у того подернулись скулы, он знал, что перед ним матерый боец, но, благодаря альянсу, большинство данных о нем были скрыты, и по досье он был обычным спецназовцем.
- Делаете ей официальные документы и переводите всю сумму на ее карту. Я буду участвовать только на этих условиях.
Рита дернулась и странно посмотрела на Павла. Эта неожиданная перемена насторожила ее. Зато переводчик довольно ухмыльнулся и изложил суть ответа Мороза своему начальнику. Араб мрачно кивнул и что-то немногословно ответил.
- Разумеется, - переводчик прямо-таки расцвел в улыбке. – Документы для девушки будут готовы, она даже может выбрать себе любое имя, - он слегка поклонился в сторону Риты. – Не хотите ли пока отдохнуть в гостевых комнатах?... Вам доставят туда экземпляр трудового договора.
- Тогда мы пошли, - парень сжал руку девушки и потянул за собой к двери.
Кланяться, прощаться или вообще пресмыкаться перед этим Павлу не хотелось от слова «вообще». Сейчас важно было вытянуть эту дурочку из этой передряги, а потом он придумает, как сбежать. Ему не впервой.

*      *      *

За дверью их встретили два молчаливых и угрюмых охранника в накрахмаленных и выбеленных рубашках. Один сказал на очень плохом английском, чтобы «гости» следовали за ними. Их провели по вычищенным и светлым коридорам ультрасовременного здания, прямо-таки сверкающего дорогостоящими отделочными материалами и дизайнерским декором, после чего оставили в просторной комнате с панорамным окном. Рита всю дорогу дулась и бурчала что-то себе под нос – видимо, считала, что они упускают редкую халяву.
Комната, где они оказались, была одной из многих в длинном коридоре гостевого этажа. Площадью около двадцати пяти метров, отделанная в светлой песочной гамме, она казалась просторной и наполненной светом. Около окна стояла низкая двуспальная кровать, застеленная коричневым покрывалом с восточными узорами, неподалеку одиноко приютился стеклянный столик, на котором лежал блокнот и карандаш. Над столиком на стене висел современный крошечный видеофон с голографическим проектором. В противоположную стену был встроен шкаф с серебристыми раздвижными дверцами. Белая дверь сбоку вела, наверное, в ванную комнату. Стены были выкрашены в светло-песочный цвет, и лишь на одной из них, слева, висело небольшое мозаичное панно (очевидно, печать на холсте) с изображением какого-то древнего южного города.
- Уф, - шумно выдохнула Рита, кидая куртку на кровать и забираясь прямо в обуви поверх одеяла. – Как здесь круто! Никогда не видела, чтобы люди так жили! В моей деревне порой даже одеяло было сложно достать.
Ее ничуть не смутила двуспальная кровать вместо двух раздельных – видимо, ей было в общем-то все равно, где спать и с кем. Но тут, вспомнив о чем-то, она спустила ноги и села.
- А пожрать не принесли, - добавила она.